Разлив Цивиля
Шрифт:
А сейчас-то он едет в район совсем некстати. Не до него. Весенний сев на носу, а еще не все семена готовы, не хватает сортировок, не хватает удобрений… Как-то, возвращаясь из санатория, видел Василий Иванович в Москве на ВДНХ суперфосфат в гранулах. Отличная штука, но когда эти гранулы дойдут до наших колхозов? В другие страны продаем, а самим не хватает — не чудно ли? И не умнее ли вырастить хороший хлеб и его продавать, а не удобрения?.. Эх, если бы получать хотя бы по двенадцать, — а ведь это вовсе не великая цифра! — хотя бы по двенадцать центнеров с гектара, и то совсем бы по-другому зажили. Тогда бы и повышенные
Ну вот, и Владимир Сергеевич пожаловал. По-хозяйски, без стука отворил дверь в кабинет, у порога снял пальто и шляпу, а уж потом только прошел к столу и поздоровался.
На госте тщательно отутюженный костюм, модные остроносые туфли… «Уж не в этих ли щегольских туфлях он собирается ехать и в колхозы? — почему-то ни о чем другом, а именно об этом подумалось Василию Ивановичу в первую минуту встречи. — Да нет, наверное, захватил с собой сапоги, просто передо мной пофорсить захотелось…»
Владимир Сергеевич сразу же заявил, что не хочет отрывать секретаря райкома от дела, что готов поехать в колхозы с одним из инструкторов, а то и вовсе без провожатых.
— Так даже интереснее: узнавать все самому без посторонней помощи. Так что распорядись насчет машины, и все дело.
Договорились, что поедет гость в один из отстающих колхозов — в «Восток». Туда, кстати, и дорога мощеная, а то по такой грязи и на «газике» застрять недолго.
День у Василия Ивановича прошел в обычной деловой суете: проверял готовность колхозов к севу, был на партийном собрании в РТС, а заодно и разговаривал с управляющим, чтобы он, чем только можно, помог Кадышеву в его работе над плугом.
А вечером они опять встретились с гостем из обкома в кабинете.
— Ну, что интересного узналось-увиделось? — спросил Василий Иванович и опять зачем-то в первую очередь посмотрел на ноги Владимира Сергеевича. Черные туфли стали серыми от грязи, присохшие ошметки ее видны чуть ли не до самых колен и на брюках.
— Я бы не хотел торопиться с выводами, — голос гостя звучит хрипло, словно бы отсырел за день, — Тем более что они пока разноречивы… Пока могу сказать только, что мне понравилось в «Востоке». Понравилось хозяйское использование соломы. Еще зимой они привезли остатки ометов к фермам и прессуют. Такая солома всегда может пригодиться и на подстилку и на корм скоту.
«Ну, нашел за что хвалить! — усмехнулся про себя Василий Иванович. — Это же от бедности нашей, от того что хороших кормов не хватает, приходится хвататься за солому. Вот уж воистину: утопающий хватается за соломинку… Не о повышении урожайности полей думаем, а о том, как бы получше использовать солому! И если бы так было в одном «Востоке» — по всему району картина схожая».
Он так и сказал:
— И в других колхозах мы запретили сжигать остатки ометов. Конечно, солома — корм не ахти какой, но когда нет другого… Еще что?
— Наконец-то научились хранить навоз, — продолжал Владимир Сергеевич. — У каждой фермы — хранилище, а тот, что вывезен в поле, — закомпостирован.
«Хранить-то — храним, а вот чтобы весь навоз от ферм вывезти на поля — на это ни рук, ни машин не хватает, — опять про свое подумал Василий Иванович. — А ведь навоз — это урожай!..»
— Опять же скажу: знакомство с одним колхозом явно недостаточно для того, чтобы представить общую картину района. А мне
— Да, грязью мы богаты, — Василий Иванович запоздало пожалел, что не предложил утром гостю сапоги. — Какой размер носишь? Сорок первый? Тогда я могу дать свои непромокаемые.
— Спасибо. Хотелось бы завтра у Прыгунова побывать.
— Я бы и сам поехал в «Сявал», да еще три дня назад назначили на завтра собрание на заводе. Самая крупная партийная организация в районе, а не бывал у них уже месяца два. Будут ждать.
— Ничего, ничего. Съезжу и один, — Владимир Сергеевич опять потер горло. — А уж если расхвораюсь — буду просить тебя кое-кого из председателей и секретарей партийных организаций вызвать сюда. Поговорю с ними здесь. А послезавтра хорошо бы собрать в райкоме председателей-передовиков. К тебе они уже попривыкли. Может, есть смысл, чтобы поговорил с ними новый человек?
— Что ж, соберем.
Василий Иванович не понял, почему надо собирать одних передовиков, по спрашивать об этом у высокого гостя было как-то неудобно.
А гость поудобнее устроился в кресле и, продолжая потирать горло, заговорил о другом.
— Думал ли ты раньше, в молодости, Вася, о партийной работе?.. Это я к тому, что нелегкая она, наша работа. Хвалят нас редко, а ругать — только успевай поворачиваться. Мы за все в ответе. А ценят нас не очень. У нас и зарплата небольшая. А ведь мы работаем — себя не жалеем… Вот сейчас у меня температура, а я думаю не о мягкой постели, а опять же о работе…
Противоречивые чувства испытывал Василий Иванович, слушая своего старого однокашника. Сквозь витиеватую словесную вязь явственно проступал тот самый Володя, которому когда-то товарищи кричали «Хватит!». Не очень-то понравилось ему это вроде бы скромное слово о собственной скромности. Но, разобраться, как там ни что, а правильные вещи говорит этот простуженный человек. И достается им, партийным работникам, больше, чем кому бы то ни было, и работать приходится так, что о себе забываешь… Да и он сам, этот сухарь Владимир Сергеевич, тоже ведь, гляди-ка, день ходил по воде да по грязи, простудился, а думает о том, куда завтра поедет и что будет делать.
— Так будем считать, договорились, — Владимир Сергеевич поднялся с кресла. — Я пошел в гостиницу, а ты скажи шоферу, чтобы завтра пораньше подъезжал. Ночью подморозит — по морозцу и проскочим в «Сявал»… Спокойной ночи!
— Спокойной ночи!.. Выздоравливай!
3
Проснулся Трофим Матвеевич от бьющего в окно яркого солнца. И солнце это словно бы сразу же зарядило его хорошим настроением.
Опять неделю провалялся он в постели. Хватит! Сегодня же выйдет на работу. Конечно, он и так в курсе всех колхозных дел: что ни день, заходили бригадиры, члены правления, через Марью передавал наряды, всякие неотложные распоряжения. Но все же куда лучше руководить колхозом не через кого-то, а самому лично. Тем более в такое горячее время.