Разлом миров. Санкт-Петербург

Колесникова Валентина Савельевна

– Что за мужик в доме? – начала мать с бонусов, - почему я не в курсе? Что за ребенок? Ты приняла мужика алиментчика? Этот пацан у вас теперь по выходным живет, пока его мать родная отдыхает? Что за чертовщина?

– Так, не верь всему, что говорит Вася, у нее богатая фантазия.

– Некий красавчик ей явно не приснился…

Зато мне он в страшном сне видится! Но вместо этого ответила:

– Мы не пара, они у нас временно, но места мало. И вообще, я взрослая, умная женщина! Мне уже не пятнадцать лет!

– Прикинь, я тоже мать, чтоб твою мать… но не меня… - матушка у меня матом не ругалась принципиально,

считая, что коренные петербурженки этого делать не имеют права. А я, как коренная петербурженка, бранилась на чем свет стоит и посылала всех в такое пешее эротическое, что сама в ужасе, что так умею. По прошествии нескольких лет работы врачом, а так же историй, что происходили на работе и в стационаре еще со времен института, мама слегка изменила свое отношение к мату, но лишь слегка, потому что описать весь тот писец, что происходит внутри медицинской кухни, никакого языка не хватит. Не в обиду медицине, она у нас прекрасна, пока не сталкиваешься с коррупцией и прочей дрянью. И хорошо, что даже так находятся хорошие, добрые люди, свято верящие в свою профессию.

– Мама, успокойся. Мне нужно, чтобы Вася побыла у тебя пару дне…

Звонок в домофон все расставил на свои места. А нервный голос в трубке с громогласным “я поднимаюсь” и вовсе был сравни удару ниже пояса.

– Вот же… У Васи же ключи от дома…

– Матушка? – Оксана куталась в покрывало и допивала седьмую чашку чая. – Тебе кранты. Их нужно куда-то всех спрятать… Ей нельзя знать, еще этого не хватало. Она ж у тебя не выдержит, сердце уже не молодое…

– Да знаю я… На ее месте любая мать бы с меня семь шкур спустила…

Леон с Мьером все слышали, но как обычно ничего не понимали. Лишь переглянулись друг с другом, что-то шепнули, пожали плечами, да прищурились.

Единственное, что мы успели сделать, это засунуть дракона в морозилку, нашипеть на него всем скопом хором, от чего тот аж хвост поджал и ничего не понял, но вроде обещал сидеть тихо.

– АЛИСА! – удар в дверь прозвучал как гром среди ясного неба, - открывай!

– МАМА! – не менее громогласный ор дочери заставил нервно отпрыгнуть в сторону. Взгляд Мьера при этом был полон непонимания, но судя по ухмылке, эльф начал о чем-то догадываться. А уж когда я указала на дверь и сказала заветное “мама” и вовсе рассмеялся. Смешно ему… А вот мне не смешно! Я как объяснять буду наличие остроухого эльфа в доме? Ладно еще Леон на человека похож пока руки не показывает и глаза свои черными не делает!

– Добро пожаловать в берлогу, - рыкнув, я открыла дверь, уставилась на Васю, “тонко” намекнув, что не видать ей телевизора еще как минимум месяц.

Матушка застыла в коридоре. Запыхавшаяся, покрытая красными пятнами от волнения, она хватала ртом воздух, пыталась прийти в себя и вместо того, чтобы начать орать, начала…

Плакать.

Просто плакать, держа в руках телефон, в котором все еще был включен экран, а на экране...

– Дай сюда, - тихо прошептала я, уже понимая, что увижу. Оксана подошла ко мне ближе, поздоровалась с моей мамой и тихо заглянула через плечо, мягко подзывая эльфа. Чего их скрывать? И так все равно увидели бы друг друга.

– Это же запись с камер на территории больницы, - Оксана прикусила губу до крови, - смотри, ледяной купол вдалеке, среди деревьев… Не видно, кто внутри. Да и не понятно, что вообще происходит.

–

Да тут вообще ничего не видно! – возмутилась я с облегчением, понимая, что качество записи так себе, лиц там нет, тем более летающего дракона с эльфом тоже не наблюдается. Большая часть размыта, зато заголовок… ЗАГОЛОВОК! “Конец нашего мира не за горами! Нашествие зомби и проклятье с небес! Люди, спасайтесь, мы скоро все умрем!” И как моя мама догадалась, что я причастна?

– Вася! – ответ не заставил себя ждать, матушка уставилась на эльфа, нервно сглотнула и резко выдохнула, - Вася смотрела видео вместе со мной! И начала орать, что это ее мама пошла тетю Оксану спасать! ОТ ЧУДОВИЩ! Что происходит?

Эльф уставился на матушку, слегка наклонил голову, затем тихо протянул ей руку и мягко, в знак почтения, поклонился, осторожно приглашая пройти внутрь.

На столе, на кухне, ее уже ждал кусочек тортика, непонятно откуда взятого, свежезаваренный чай, элегантно поданный ей Леоном, успевшим причесаться и спрятать черноту своих глаз. Чашку он подавал зажав ручку фалангами пальцев, чтобы не показывать когти, но получилось не очень. Хотя мама этого и не заметила, она смотрела мальчику в глаза, затем переводила взгляд на эльфа и…

– Ты что, в секте толкиенистов? Ты же говорила, что тебе эта тема не особо нравится… Чего они тут забыли?

– Мама, они иностранцы, скоро съезд их группы и меня просто попросили приютить отца с сыном на одни сутки… Успокойся.

– Совсем с ума сошли? Он же ребенок, какой ему съезд? Не забивайте мальчику голову всей этой эльфятиной!

Эльфятина ни слова не поняла, зато Леон тяжко вздохнул, печально опустил голову и чуть ли слезу не пустил.

Боже, два актера погорелого театра. Вот вообще не идет им эта роль, играть совсем не умеют.

– Матушка, - Оксана и так была на грани, и никто из нас не был готов к подобному разговору, - простите, но я сейчас в таком плохом состоянии… Это же мое место работы, мой любимый морг… И от него ничего не осталось… Все сгорело… Алиса там тоже несколько лет провела – родное место. Нам сейчас не до ссор…

– Да я и не ссориться пришла, - рука матушки нервно дернулась, - а как мне реагировать? Внучка толдычит про демонов и эльфов, про каких-то богомолов размером с дом, про то, что ваша машина в хлам, про кровь, кишки и мясо! Про то, что ты пошла спасать тетю Оксану, за которой охотятся монстры… А еще у вас в морозилке живет дракон! Дракон! Как будто тут все…

ЧИХ!

Из морозилки…

Молчание… Гробовое, причем…

Маменька ме-е-едленно встала со стула, вдохнула в грудь воздух, и со скрипом в зубах открыла морозилку…

– Неси нашатырь, - прошептала я, благодаря Мьера за то, что тот успел поймать маму вовремя…

– Моя нервная система скоро познает дзен… - шепнула подруга и привычно откупорила заветную крышечку трясущимися руками. – Тот военный, Семенов, он нас точно найдет.

– Вот когда найдет, тогда и будем паниковать, - я пыталась привести матушку в чувства, но чувства приводиться не хотели, а я мечтала банально провести хотя бы один день в тишине и покое, а не вот это вот все. Мьер при этом приложил два пальца к маминой шее, обреченно выдохнул и опустил плечи, явно думая о чем-то не хорошем. – Он военный, к тому же ради его товарищей и тех трупов освободили весь морг!