Разлом
Шрифт:
После очередной такой встречи путешественники не захотели больше рисковать и, заметив слева от дороги темнеющие входы пещер, остановились на ночлег рядом с маленьким, бившим прямо из склона родничком.
Прежде чем войти в пещеру, Вларт разжег костер и забросил внутрь горящую ветку. Из пещеры послышался громкий скрежет и наружу выбежала темно-коричневая, с множеством ярких желтых лап огромная сколопендра. Длинные передние усы ощупывали пространство впереди насекомого в поисках обидчиков. Суаткан, со спины которого уже сняли раненого Карри, зашел сзади длинного тела хищницы и, выждав удобный момент, мгновенным броском впился в среднюю часть насекомого. Сколопендра тут же скрутилась, пытаясь достать наглеца, однако Суаткана
Увидев это, Йори с криком бросилась на поднявшуюся на дыбы сколопендру. Громадное тело начало опускаться, погребая под собой девушку. Тут на голову хищницы с ветвей бука спрыгнул Шаух. Внезапно, почти полностью опустившись, насекомое забилось в конвульсиях, еще до того как паук успел ее укусить. Нервно пытаясь свернуться, сколопендра дергалась из стороны в сторону, пока не докатилась до небольшого обрыва с права от пещеры. Там, дернувшись в последний раз, длинное тело полетело вниз.
Марк с отчаянным криком подскочил к лежавшей без движения Йори. Он опустился перед неподвижным телом девушки на колени и старательно прислушивался, бьется ли у нее сердце. Наконец, услышав неровный слабый стук, он облегченно вздохнул и достал из всегда висевшей на боку сумки с лекарствами, одну из склянок. Приподняв голову Йори, он осторожно разжал стиснутые губы девушки и влил несколько капель темно-коричневой жидкости.
Затем лекарь направился к Вларту. Моу уже успел при помощи Рэйча перенести капитана на мягкую подстилку из сухих, слежавшихся за зиму листьев.
Едва склонившись над капитаном, Марк понял – не разумом, а интуитивно, – что Вларта не вылечить теми средствами, что имелись у проводника. Все же он обработал многочисленные ушибы и раны на теле капитана своими средствами, хотя и без особой надежды, из необходимости что-то предпринять.
Моу и Рэйч помогли лекарю перенести пострадавших в опустевшую пещеру, предварительно проверив, нет ли там кого-то еще, как в воду опущенные бродили вокруг Вларта. Марк заставил их заняться приготовлением к ночевке. Карри, не менее потрясенный неожиданной потерей человека, на которого все они привыкли полагаться в сложных ситуациях, нашел в себе силы отвлекать своих спутников от грустных мыслей. И хотя над большинством его шуток никто не смеялся, Карри ничуть не расстраивался.
Разделив время охраны своего лагеря, усталые путники уснули. Марк бесцельно ворошил остывающие угли. Йори, тихо застонав, дернулась, охнула от боли и открыла глаза.
В мгновение ока рыбак оказался рядом и, осторожно приподняв голову девушки, заставил ее выпить приготовленный травяной отвар.
– Вларт?! – мгновенно охрипшим голосом Йори окликнула неподвижно лежавшего рядом моряка.
– Он ничего не слышит, и я не смогу ему помочь – у меня нет таких лекарств. – Марк, скрывая предательские слезы бессилия, отвернулся.
– Помнишь, когда мне было шесть весен, а тебе тринадцать, мы отправились к скальным крабам? – Марк кивнул, недоуменно пытаясь понять,
Марк вспомнил свой ужас и передернул плечами. Заметив это, Йори засмеялась и тут же скрючилась в жестоком приступе кашля.
Марк схватив сосуд с лечебным отваром и заставил Йори немного выпить. Отдышавшись, она продолжала:
– Так вот, ты так же, наверное, помнишь, как маленькая Йори успела спасти друга, но не смогла спасти себя и навернулась с сорокаметрового обрыва, хотя ей, конечно, хватило бы и трех метров. И как юный Марк в ужасе от того, что ему скажут дома, а одновременно и от жалости к маленькой подружке, совершил весьма странную вещь?
– Это было очень давно, и я уже не помню, что именно тогда сотворил. Я ведь так испугался, что до сих пор помню все как в тумане.
– Зато я помню и очень хорошо, как ты смог увидеть, а скорее почувствовать и увидеть внутренним зрением многочисленные переломы и сильный ушиб головы. А потом зажмурил глаза и просто держал руку над моей головой, не касаясь ушиба. А еще помню, как ты, красный от напряжения, с застывшими в глазах слезами водил правой рукой над моими переломами, а боль быстро отступала, пока наконец не ушла вовсе. Потом пару недель на мне были красивые – всех цветов радуги – синяки на местах переломов, однако кости таки срослись. Вот тогда-то старый Тойр и взял тебя к себе – обучать лекарскому делу. Так вот, я думаю пора вспомнить, что ты можешь и как это у тебя получилось… иначе Вларт умрет… а я следом… – последние слова Йори прошептала едва различимо, однако Марк услышал и понял.
Девушка обессиленно откинулась на одеяло и устало закрыла глаза.
Марк смотрел на нее невидящим взглядом. Перед глазами его разворачивались события далекого детства. Он вспомнил, как сначала в диком страхе, а потом с невыразимой словами смесью нежности, жалости и желания помочь, не понимая, но зная каким-то шестым чувством, что нужно делать именно так, протягивает правую руку и поворачивает ее ладонью вниз над головой маленькой Йори. Как его рука немеет, и такое ощущение, будто он долго на ней лежал, а потом пошевелился – тысяча маленьких иголочек, пробивавших до самой кости, «бегают» по ладони мальчишки…
А потом Йори открыла глаза и улыбнулась сквозь бегущие по щекам слезы. Маленькому Марку захотелось танцевать от радости – тот, кто с ним шел, жив! Но мгновением позже на мальчишку обрушилось чувство вины – ей ведь больно и плохо, а он тут радуется.
Но как же выяснить, где и что у нее болит… Марк решил попросить помощи у наставника Аглара. Он расслабился и постарался мысленно сосредоточиться на дороге домой, однако перед его мысленным взглядом все время стоял образ распластавшейся на песке Йори. Тут он с удивлением заметил, что у представленной в воображении девочки в разных частях тела темно-красными огоньками мерцают какие-то пятна. Особенно много их на руках и ногах.
Марк открыл глаза и на месте одного из таких пятен – на руке девчонки – увидел огромный кровоподтек. Тогда мальчик закрыл глаза и, сосредоточившись, вызвал перед внутренним взглядом картину пляжа с лежавшей на нем Йори, а затем, не открывая глаз, протянул руку к одному из мерцавших пятен. С удивлением Марк заметил, как от его руки к телу девочки тянется, точнее медленно стекает мягкое зеленовато-желтое сияние и как бы размывает красный цвет пятна. Когда вместо красного пятно сделалось теплым золотисто-оранжевым, Марк, опять-таки не разумом, а чем-то более мудрым и скрытым понял, что на этом месте перелома больше нет. Хотя, если бы его спросили, почему мальчик решил, что там был именно перелом, Марк затруднился бы ответить. Он просто знал, что это именно так.