Разлученные
Шрифт:
Кто-то другой взял из ее руки талончик и прокомпостировал его. Она машинально поблагодарила, но продолжала при этом смотреть на странного парня, замершего у окна.
Доехав до своей остановки, она вышла. А он так и остался стоять на месте.
Когда она, оглянувшись, последний раз взглянула на него через оконное стекло, ей показалось, что он хочет ей что-то сказать, но не может решиться. Но, конечно же, это не могло стать объяснением его необычного состояния.
В мире происходило нечто странное. Но пока еще она не может понять, какое она имеет к этому отношение.
На
Она выходит из подъезда в положенное время. Он провожает ее взглядом, хватает приготовленную с вечера сумку и выбегает на улицу. Он даже не пытается ее догнать.
В автобусе она все время смотрит по сторонам, но так и не замечает того странного парня, на которого обратила внимание вчера. И от этого на душе у нее делается легко. Она вновь чувствует себя спокойно и уверенно. Как всегда.
Неделю все идет в соответствии с заведенными правилами. Ни он, ни она не пытаются нарушить порядок вещей, установленный самим мирозданием. Они находятся на грани понимания того, что должно произойти, но пока не рискуют даже заглянуть за нее.
Однажды он решает, что далее так продолжаться не может.
Он занимает место у окна, уже держа в руках приготовленную с вечера сумку. И, едва лишь дверь подъезда, из которого должна появиться она, приоткрывается, он бросается к двери.
Он с размаха хлопает дверью и даже на секунду не задерживается, чтобы убедиться, что замок защелкнулся. Это уже не имеет никакого значения. Он бежит вниз по лестнице, придерживаясь рукой за перила, перепрыгивая сразу через две ступени.
Вылетев из подъезда, он видит ее, идущую в сторону автобусной остановки. Она не прошла еще и половины пути до угла соседнего дома, и у него есть возможность догнать ее, прежде чем она исчезнет из виду.
Закинув сумку на плечо, он бросается следом за ней.
В пяти шагах от угла дома он ее догоняет.
Переходя с бега на шаг, он делает пару глубоких вдохов, чтобы дыхание выровнялось.
Он уже знает, как следует начать разговор. Сначала он извинится за то, как неучтиво вел себя в автобусе, когда она попросила его пробить талончик. Это было неделю назад, но почему-то у него даже не возникает сомнений в том, что она помнит это странное происшествие… Впрочем, в разговоре его лучше назвать забавным. Ну а потом он представится, она назовет свое имя, он поинтересуется, где она работает, и разговор завяжется сам собой.
Но он успевает произнести только одно слово:
– Извините…
Она оборачивается. На губах ее появляется улыбка. Скорее – приветливая. Вне всяких сомнений, она его узнала.
Но прежде, чем он успевает продолжить начатую фразу, она замирает на месте. Не останавливается, а именно замирает. Ее правая нога вынесена немного вперед и не касается асфальта даже каблуком. Кажется, что все тело при этом опирается только на левую ногу. Но в таком положении, да еще при том, что тело ее развернуто вполоборота назад, невозможно устоять более одной-двух секунд.
Он внимательно смотрит на нее и замечает множество других странностей. Прядка темных волос, отлетевшая в сторону в тот момент, когда она обернулась на звук
Происходящее пугает его настолько, что он не знает, что делать. В растерянности он оглядывается по сторонам. Мир вокруг него тот же, что и всегда. Ловя дуновения легкого ветерка, вяло шевелится листва на деревьях. В траве снуют воробьи. Всякий раз, когда один из них что-то находит, поднимается жуткий гам – находкой желают овладеть все его находящиеся поблизости собратья. Где-то неподалеку хлопает дверь подъезда. На третьем этаже в доме напротив женщина распахивает окно. Яркий солнечный лучик, отразившийся от стекла, заставляет его чуть отвести голову в сторону.
– Игорек! – громко кричит женщина. – Домой!
Должно быть, из распахнутого окна тянет запахом подгоревших котлет.
Он снова смотрит на нее.
Она неподвижно стоит в прежнем положении. И даже выражение ее лица не изменилось ни на йоту.
Он протягивает руку, желая коснуться ее, но тут же отдергивает. Он испытывает непонятный страх. Ему кажется, что если он коснется ее, то произойдет нечто непоправимое. Быть может, она упадет, словно потерявшая опору кукла. Или рассыплется в прах. Даже подумать об этом жутко.
Но что-то ведь нужно делать!
Он снова быстро смотрит по сторонам. Поблизости не видно ни одного человека. Даже женщина, звавшая не так давно спрятавшегося неизвестно где Игорька, исчезла, захлопнула окно.
Ему страшно оставить ее одну. Но одновременно он испытывает ужас от того, что каждая минута промедления может оказаться для нее роковой. Нужно немедленно позвать на помощь! Нужен кто-то, кто сможет понять, что происходит!
Он бросается в сторону автобусной остановки, где непременно должны быть люди.
Пробежав несколько шагов, он сворачивает за угол. Впереди он видит небольшой стеклянный павильончик автобусной остановки, рядом с которым стоят люди – человек десять, – ожидающие автобуса.
Неожиданно он останавливается, словно налетев на невидимую стену. Он живо представляет себе, как подбегает к автобусной обстановке и взахлеб начинает рассказывать опаздывающим на работу людям о том, что за углом дома на дорожке стоит девушка, на его глазах превратившаяся в застывшую статую. Что они подумают о нем? Ответить на этот вопрос довольно просто. А что он сам думает о себе? Уверен ли он в том, что видел? Не пригрезилась ли ему застывшая девушка? Разве такое возможно?
Нет, прежде чем бежать на остановку и поднимать шум, нужно убедиться в том, что все обстоит именно так, как он себе это представляет.
Он разворачивается и бежит назад.
Выбежав из-за угла дома, он видит дорожку, ведущую к двум расположенным напротив друг друга подъездам, в котором живут он и она. На дорожке никого нет.
Он в растерянности смотрит по сторонам. Девушки, которую он оставил здесь полминуты назад, нигде не видно.
Он проводит ладонью по лбу. Ладонь становится влажной от пота. День обещает быть жарким.