Разная доля нас ожидает
Шрифт:
Создатель, как же абсурдно звучит! Я сошла с ума? Какая досада!
Стихия замолчал, и мир снова обрел звуки, которые теперь не были лишь эхом.
— Аля! — позвала меня Мариоль. — Третий раз спрашиваю!
— Повтори, пожалуйста, — жалобно посмотрела на нее. — Я задумалась.
— Ты мне рассказывала кое-что… но, Альчик, во многих случаях с Лирвейном была и твоя вина! Провокация чистой воды. То есть такие претензии…
Услышав фразу Иссо, хоть и в другой интерпретации, я едва не скривилась. От необходимости отвечать
Мы обернулись на стук в дверь, и я получила возможность убедиться, что случайности тоже не безлики. Моя была синеглазая, с копной медных волос, в которых мелькали косички.
— Добрый вечер, девочки, — улыбнулся Мидьяр и проказливо подмигнул. — Я слышал, что у вас наливают!
— Бокалы там, — ткнула пальцем в шкаф Мариоль.
Ярр не заставил себя долго ждать и меньше чем через полминуты подошел к столу, поставил бокал и, схватив меня под мышки, приподнял:
— А я соскучился, принцесса.
— И я по тебе скучала. — Губы неудержимо расплылись в улыбке, а руки так же неудержимо крепко обняли. — Ярр, ты лучший. Спасибо тебе за все.
— За что же? — Он слегка отстранился. — Кстати, почему не заглядывала, бессовестная?
— Некогда. — Взглянула на Искусника несчастными глазами. — Правда-правда. Но я постараюсь исправиться!
Мидьяр несколько удивленно покосился на эксклюзивный напиток, но с удовольствием попробовал. Мы же с Мари изрядно захмелели, чем, вероятно, и были обязаны дальнейшему диалогу.
— Ну так что? — спросила подруга, осушая очередную порцию. — Аль?
— Мидьяр? — обратилась я к Хранителю. — А давай ты побудешь девочкой? А то у нас девичник как бы…
Синие глаза выразительно округлились, но Искусник быстро взял себя в руки и рассмеялся.
— Зовите меня Ярра! Ну так что, девочки, на какую тему сплетничаем?
— На вечную, — мрачно изрекла я. — Ну для меня — на вечную. О том, что этот козел Лир — настоящий осел!
М-да, и дикция, и логика, и здравое мышление, похоже, оставили меня.
— Ты, как обычно, критична, — фыркнул Хранитель, подливая нам с подругой. — Аля, ну что такого он сделал?!
Я с готовностью перечислила. Все вспомнила! И то, как себя вел неуважительно, там учительской беспристрастностью даже и не пахло! Хамил практически! Впрочем, это так, мелочи, которые я сама же и оправдала. Но для общего счета сойдет! К хамству и неуважению отнесла и то, что он совершенно не считается с моим мнением! Заставляет, ломает, потом целует и снова отдаляет!
Список вообще немаленький вышел. Маришка тоже помогала — вспоминала, а Ярр внимательно слушал, с некоторой тоской в глазах пощипывая виноград.
— И вообще! — надувшись, продолжала я. — Вот ты говоришь, любовь!
— Это он говорит, — флегматично поправил меня Хранитель Грез.
— Не придирайся, — отмахнулась я. — У меня такое ощущение, что он — да, привязался, но… играл. Когда ему хотелось душевного тепла,
— Зайка, — хмыкнул единственный мужчина в нашей компании, — не хочу тебя разочаровывать, но ни душевным теплом, ни обожанием от тебя и не пахло! Ты язва не хуже него. А про то, как вы на полигонах воевали… ты на него каждый раз шла, словно убить хотела.
— Ты не слышал, что он мне говорил!
— Ну допустим, — согласился Ле-Кинаро. — Но, Аля, представь вот, что ты взрослый, состоявшийся мужчина. У тебя дела, проблемы, и ты не успеваешь. Даже с текущим объемом едва справляешься.
— К чему ведешь? — напрямую спросила я.
— К тому, что появляется девушка. Молодая и наивная. Неопытная, хорошая и добрая. Но у тебя есть задание. Сделать из нее Императрицу. И ты сам вдруг стараешься ради этого все больше, потому что очень хочешь, чтобы она не только прошла испытание, но и выжила в играх Кланов. А тут — любовь… А любовь, она заставляет быть мягким. Щадить и жалеть там, где нельзя.
— Ярр, — медленно покачала головой, — он переходил на личное. Он высмеивал все, от умственных данных до физических. Не оправдывай это… учительским подходом. Всегда можно быть нейтральным.
— Ладно, — поднял ладони Искусник. — Не буду.
— Оправдывай, — возразила я. — Будешь этим… судебным защитником, во!
— Так у нас тут суд?!
— У нас то, что пожелает мое пьяное высочество, — хихикнула в ответ. — Так вот… это очень похоже на то, что он заигрался. Может, просто потакал себе, я не знаю… но точно ничего не планировал. Да, да, я молоденькая, глупая, но, вот досада, не просто подопечная, а госпожа! Как он сказал? «Соблазнить и бросить нельзя». Потому и вел себя так! А вот как любовью этой извращенной накрыло, так и запел по-иному!
— Аль… он не мальчик. Он понимал, что возникающее у него к тебе чувство не простое. Потому и бежал от него. Осознавал последствия. Которые у нас сейчас во всей красе, кстати. Ты выходишь замуж за другого. Угадай, чем это обернется для нашего общего друга?
— Меня просветили, не утруждайся, — фыркнула я, так как слова собеседника особого впечатления не произвели.
— Какая ты у нас добрая, чуткая и сострадательная! — ехидно проговорил синеглазый, после задумчиво заглянул в свою рюмку, протянул ее Мариоль и спросил: — И почему в ней пусто?!
— Исправим! — пообещала подружка и слово сдержала.
— Я на самом деле добрая и сострадательная. — Даже немного обидно стало за себя.
— Ага, к себе, — поддержала Мидьяра коварная Мари.
— Просто, как ты верно сказал, Лир и правда объяснил… даже признался, что сойти с ума вы ему не позволите!
Я победно уставилась на коалицию, противостоящую императорской власти в моем лице.
Но если Ярр только чуть заметно скривился, то Маришка была гораздо более эмоциональна.