Разница потенциалов

Мясоедов Владимир Михайлович

— Дык, в городах, оно того, все бы как хуже, — тяжело вздохнул бывший крестьянин, подпирая руку кулаком. Каких-либо иллюзий о том, насколько «хорошо» живут простые люди Российской Империи, он питать не мог просто физически. О своем прошлом маг-воздушник не особо любил распространяться, однако все сводилось к нескольким тезисам: холодно, голодно, тяжелой физической работе конца и края не видно. Даже когда Святослав пожелал выкупить свою родню из крепостничества, по сути мало отличающегося от настоящего рабства, то слишком сильно тратиться ему не пришлось. До седых волос и возрастных морщин доживали лишь редкие счаствличики, большая часть низших сословий отправлялась на тот свет значительно раньше. — В деревне, стал быть, всегда можно за околицу выйти и рыбки наловить али лебеды какой нарвать… Да и соседей, оно того, попросить о помощи можно. И не откажут, дык. Помещику то того-этого, красного петуха не вдруг пустишь, а вот мельнику-жадюге али потерявшему всякий стыд старосте, коий корку старого хлеба пожалел — умирающий из чистой злобы горящую деревяшку закинет не на дом, так на хлев иль сарай.

Примерно

на минуту на кухне остановилась мрачная тяжелая тишина, которая была прервана стуком чего-то тяжелого во входную дверь. Очень тяжелого, судя по посыпавшейся с потолка пыли. Олег и Святослав даже рефлекторно схватились за оружие, но бывший крестьянин вдруг шумно втянул носом воздух, а после расслабился и расплылся в блаженной улыбке.

— Моя зазноба, стал быть, пришла, — пояснил он другу, убирая руку от прислоненного к обеденному столу посоха. — И притащила тебе свой, дык, триумф. Похвастаться. Пошли, того-этого, посмотришь. Внутрь эта штука все одно не войдет.

— Олег, принимай работу. Тут все как ты просил! — Рядом с домом Олега стояла на шести толстых ножках конструкция, больше всего напоминающая гибрид черепахи и ванны. Судя по всему, именно она и стукнулась в дверь дома… Головой, к которой вел легкомысленный плетеный поводок. А держала его светловолосая голубоглазая эльфийка, чью большую грудь безуспешно пытался собою скрыть туго натянутый свитер из белоснежной шерсти. Ножки, обтянутые выгодно подчеркивающими женственные формы брючками, смотрелись тоже очень даже ничего, однако первым в глаза бросался все-таки бюст, являвшийся воплощенной мечтой для большинства мужчин и предметом зависти девяноста процентов женщин. — Самоходный бак для консервации органов магических тварей. Работает за счет накопителей, заряда которых хватит на неделю. Пройдет везде, где сумеет пролезть лошадь, пусть даже ходить умеет только медленно и по прямой. Может по команде загореться, отвлекая на себя внимание. А вот на иные самостоятельные действия конструкт в принципе не способен, я и для этих то замучилась рунные цепочки составлять. Даже разворачивать или тормозить после столкновения с препятствием его надо вручную, но зато теперь, когда закончены все расчеты, я могу подобных черепах хоть по три штуки в день зачаровывать. Ну, при наличии подготовленного твоими техномагами корпуса, само собой.

— Великолепно, Лили, просто великолепно! — Обрадовался Олег, наблюдая за тем, как панцирь ванночерепахи расходится в стороны, обнажая разбитую на два десятка отдельных отсеков глубокую емкость. Причем каждый такой контейнер был полностью герметичен и заполнен почти под стеклянную крышку прозрачной жидкостью. — Что ты использовала в качестве консерванта?

— Медицинский спирт, — пожала плечами алхимик, немного знавшая также о том, как изготавливать големов. Вернее, именно големом то эту примитивную конструкцию ни в одной магической академии или хотя бы училище не признали в связи со слишком убогим функционалам. Все подвижные части работали за счет механики, волшебство требовалось лишь для приведения конструкции в движение, да четырех рун на поводке, обозначающих команды «Стой», «Вперед», «Открыть панцирь» и «Самоуничтожение». Некоторые детские игрушки имели куда как более впечатляющий функционал, не говоря уж о боевых конструктах. Но зато каждый элемент этого магического механизма был изготовлен в «Буряном» от и до. И очень дешево, что было решающим фактором для сибирских охотников, теряющих до половины возможного заработка из-за проблем с транспортировкой своей добычи. Самые лучшие трофеи хранили в специальных контейнерах-термосах, а вот на чего попроще их уже не хватало, ибо и тяжелые, и неудобные, и хрупкие… В общем больше пары штук их с собой никто по тайге не таскал, зачастую просто оставляя гнить малоценные части убитых чудовищ или приконченных исключительно ради самообороны бестий. И Олег был намерен исправить сей недостаток, завалив рынок дешевым востребованным сырьем. — Не самый лучший вариант, но на то, чтобы сохранить в идеальном состоянии три четверти органов его хватит. А из оставшегося большая часть подпортится, но меньше, чем если её просто в мешок закинуть. Вдобавок охотники на монстров всегда могут использовать запасы спирта для изготовления зажигательных ловушек или обеззараживания ран. А если припрет, так и в пищу, он все же намного калорийнее воды.

— Нам нужно больше таких черепах. И больше спирта, — Олег всегда считал, что алкоголь — это яд, но в данном случае готов был вложить деньги в его промышленное производство. — А еще алхимики… Ну или хотя бы зельевары, которые могут работать исключительно строго по рецепту.

Глава 10.О том, как герой теряет бойцов, видит диво-дивное и спорит с природой

— Бохай, Чангпу и Тингж. Вы уволены, — Олег стоял на летном поле перед тремя крайне бледно выглядящими китайцами, а метрах в двадцати от него толпились и переговаривались бойцы вольного отряда и те из жителей «Буряного», кто каким-то образом пронюхал о грядущем событии и явился посмотреть на бесплатное зрелище. Чародей считал торжественные построения несусветной глупостью и потому заставлять своих солдат выстраиваться по линеечке не стал бы никогда в жизни, однако здесь и сейчас должны были присутствовать все бойцы, за которых он отвечал. И нес ответственность. — И только потому, что мы вместе сражались, я не отправлю вас в тюрьму, хотя видят все известные мне боги, вы вполне заслуживаете пару лет помахать кайлом на каторге. Просто собирайте манатки и проваливайте из деревни с первым же пароходом, жалование за этот месяц получите у казначея. Личное оружие можно оставить, а вот выданные

отрядом артефакты — сдать.

— Но Господин, то есть командир… Смилуйтесь! Да, признаю, мы нарушили ваши приказания о соблюдении порядка, но неужели наш проступок столь велик?! — Сбивчиво начал оправдываться китаец по имени Бохай, в то время как два его товарища по несчастью хранили мрачное молчание. Видимо на то, что Олег изменит свое решение, не рассчитывали, прекрасно видя, насколько взбешен чародей. — Ведь я дольше большинства ваших слуг верно служил вам, и я не убил никого из жителей этой деревни, я просто позволил себе выпить лишнего…

— Ты просто напился как свинья, а когда кончились деньги, начал задирать в кабаке мирных жителей, требуя себе уважения и бесплатной водки. А когда тебе начистили морду и выбросили вон, вернулся с пистолетом, прихватив двух своих дружков. И напали вы даже не на обидчиков, поскольку они ушли домой, а уже на совершенно посторонних людей, которые просто оказались на тех слегка похожи. — Если бы Олег был чайников или паровозной топкой, то в данный момент раздался бы свист пара, вырывающегося под большим давлением. Удерживать себя в руках чародею удавалось лишь с огромным трудом. Слишком он уж не любил тех, кто чего-то натворил по-пьяни, а потом пытался оправдываться тем фактом, что он находился под влиянием алкоголя и не контролировал свои действия. — Скажи спасибо, что твоя пуля угодила в ногу, а не в голову или грудь, иначе бы это было не причинение тяжелого вреда здоровью, а убийство. И отмазывать вас от деревенского суда я бы не стал. Вы уволены, все трое. Контракт между нами разорван и, честно говоря, следовало бы использовать еще и штрафные санкции, но черт с вами, катитесь из моего отряда. Вердикт окончательный, обжалованию не подлежит.

Понурые китайцы медленно поплелись к казармам, провожаемые взглядами и перешептываниями среди солдат. Несколько человек даже двинулось следом, видимо намереваясь утешить их или помочь собраться, все-таки эти трое действительно были практически ветеранами, поскольку присоединились к Олегу одними из первых во время его работы в Нанкине, и у них были свои друзья и приятели. Однако чародей сильно сомневался, будто узы боевого братства перевесят для кого-то из его подчиненных преимущества высокооплачиваемой работы с лучшим соцпакетом для не-магов и не-дворян, про который они только слышали. Даже если члены команды и плохо представляли, что это вообще за слово такое «соцпакет», оценить предоставляемые им преимущества сей факт нисколько не мешал. Хотя нельзя было и отрицать то, что увольнение негативно скажется на моральном климате коллектива… Но некоторые вещи спускать на тормозах было просто нельзя, ибо это породило бы безнаказанность, ведущую к новым преступлениям. И их последствия было бы исправить куда труднее, чем вытащить одну единственную пулю из ноги лесоруба, которому полчаса страданий были компенсированы суммой, сопоставимой с его годовым заработком.

Олегу и раньше приходилось наказывать бойцов своего отряда за разные прегрешения. Пусть он старался подбирать в команду максимально разумных и адекватных людей, однако три сотни наемных солдат есть три сотни наемных солдат. Если бы такое количество здоровых мужиков, для которых регулярные битвы с врагами и плещущийся в крови адреналин стали делом привычным, а карманы трещат от золота, дружно вели бы себя как примерные мальчики, то посмотреть на такое божественное чудо приехал бы и Папа Римский, по такому поводу временно позабыв про все разногласия православия и католичества. А османский султан, которого в принципе можно было назвать и теократом, как минимум сюда бы своего визиря прислал. Однако до сей поры проступки и наказания за них в целом оставались в приемлемых рамках: за повреждение чужой собственности штрафовали, дошедшие до начальства драки вдобавок грозили длительными нарядами на тяжелые и унизительные работы, на кражах пока никого не ловили. Пару раз Олегу пришлось общаться с разъяренными родителями соблазненных девиц и оплачивать им аборты, а однажды договариваться о свадьбе и платить щедрый выкуп за невесту, но это также могло считаться нормой. Ведь насилия то не было, он это очень тщательно проверял и в случае обнаружения такого преступления перед отправкой злодея в тюрьму, откуда в этом жестоком мире вернуться удавалось отнюдь не всем, выдал бы его жертве большие тупые ножницы, а её обидчику — заклятие паралича.

— Чарльз! Идем сюда! — Углядев в расходящейся толпе одного из техномагов, которых он завербовал в Америке, Олег решил перейти к более приятной части своей работы. А именно — трофеям. — Как идут ваши успехи с ремонтом тех лоханок, которые мы захватили?

На летном поле сейчас стояло достаточно летательных аппаратов, чтобы это место можно было с полным на то правом объявлять воздушной гаванью. Под грубым тентом из брезента возвышалась железным холмом «Тигрица», которая теперь не столь уж и часто поднималась в небо из-за дороговизны эксплуатации. Рядом с нею белел под солнцем не сильно потемневшими бортами из волшебной березы «Котяра», который ежедневно совершал патрули прилегающей территории согласно графику. За ними были едва-едва видны мачты отданного старосте и его семейству «Солнышка», которое вообще-то было «Стрелой Самурая», если конечно новые владельцы правильно перевели японские иероглифы, прежде чем сменить табличку с названием на трофейном судне. «Котенок», для которого успели выстроить полноценный ангар, сейчас должен был находиться где-то в Петербурге вместе с Густавом… Однако чародея сейчас интересовали не хорошо знакомые ему суда, а недавние трофеи, принадлежавшие лже-османам. Их припарковали с другой стороны поля, неподалеку от сараев, гордо именуемых мастерскими. Поскольку бегать туда-сюда техномагам и плотникам было лень, а управиться с приведением захваченных судов в нормальный вид сутки-другие не имелось никакой возможности.