Разное счастье нам выпадает
Шрифт:
– Тогда почему плачешь? – По волосам еле ощутимо провели рукой.
– Потому что слишком много всего свалилось. И слишком неожиданно. И я представляю, сколько всего мне еще предстоит, – говорила короткими отрывистыми фразами, постоянно переводя дыхание. – И от этого становится жутко. Я боюсь. Боюсь не справиться. Или справиться слишком дорогой ценой. Потерять себя.
– Все мы теряем себя в играх большой политики, – еле слышно произнес Лирвейн. – Или запираем так далеко, что потом сами забываем, за какой дверью и где находится ключ.
– Тогда скажи мне… – Подняла
– Ты забываешь об одной вещи, девочка. – Лир поднял на меня пронзительно-серые глаза, горько улыбнулся. – У нас нет выбора. У тебя нет сейчас – у нас не было тогда. Сила и власть не спрашивают своих избранников. Их не волнует, как нам придется искорежить свою сущность, чтобы выжить. – От каждого тихого слова, что камнем ложилось мне на душу, я погружалась все в большую и большую прострацию.
– Но я не хочу. – Мой тихий шепот вряд ли можно было расслышать, но Лирвейн понял.
Меня неожиданно подхватили на руки и перетащили к себе на колени. Машинально вцепилась в рубашку мужчины и обессиленно прислонилась к сильной груди Хранителя. Так нужна точка опоры. Хоть такая. Временная.
– Запри это, маленькая. Запри далеко в сердце свою истинную суть. – Проникновенный шепот рядом с ухом вызывал непонятные пока чувства, а слова заставляли сгибаться плечи все сильнее. И расправить их снова казалось для меня непосильным делом. – Надень маску. Поверь, иначе никак. Меняй их. Сбрасывай вместе со всей грязью, что неизбежно на них окажется. Играй. Не принимай близко к сердцу. Иначе никак, поверь. Если ты хочешь сохранить для тех, кто тебе дорог, себя настоящую.
По щекам опять покатились слезы. Меня начало бить крупной дрожью, и теперь я даже не пыталась подавить рыдания. Это была панихида.
Я оплакивала ту наивную девочку, которая уже начинала умирать. А так не хотелось! Но мы неизбежно меняемся. Что-то умирает, но на этом месте всегда появляется новое. Хранитель с тихим вздохом поднялся и куда-то меня понес. Меня не интересовало ни направление, ни точка назначения. Я цеплялась за широкие плечи блондина, как будто за последний островок стабильности в этом безумном мире.
Меня опустили на постель и осторожно накрыли покрывалом. Лирвейн хотел уйти, но я вцепилась в его руку и, резко подавшись вперед, обняла.
– Не уходи, пожалуйста!
Он ошеломленно замер, но потом осторожно погладил меня по волосам и положил обратно на постель.
Впервые за все время этого странного разговора я отважилась посмотреть на него прямо. Волшебник сидел на постели и задумчиво разглядывал меня. Светлые волосы были растрепаны, на лице немного растерянное выражение. Я судорожно вцепилась в его пальцы и не могла найти в себе сил их отпустить. Мне было все равно, что это тот самый человек, который и довел меня до такого состояния. Что это Хранитель Воды, который меня выводил из себя все это время. Сейчас он просто был… Был рядом. Его странно видеть таким. Близким и теплым.
Я не знаю, что увидел Лирвейн в моих глазах, но только
Слезы меня окончательно измучили, и я скоро уплыла в мир сновидений.
Когда проснулась, за окном уже стемнело. Лирвейна рядом не было. Надо признаться, я весьма удивлена приоткрывшейся новой гранью характера этого человека. Сегодня день открытий. Евгран, Лирвейн, да и Мидьяр тоже преподносят сюрпризы.
Я села на постели, обхватила руками колени и попыталась привести свои мысли в порядок. Все еще немного сонное состояние не прибавляло ясности мышления, но мне хотелось как можно скорее закончить с этим.
Блондин прав. Если я буду вести себя таким же образом, долго это не продлится. Если не изменюсь сама – меня сломают. Соберут остатки некогда целостной личности в послушную марионетку и посадят на престол. И никакие Хранители мне не помогут. Да и что я знаю о них самих и их истинных целях? Правильно. Прискорбно мало.
Я медленно сползла с кровати и прошла в ванную. Через десять минут вышла оттуда полностью проснувшаяся, посвежевшая и даже с некоторым зарядом веселой злости.
Поиграем, господа Хранители и придворные? Я постараюсь сделать так, чтобы нам всем было интересно.
Через три дня меня представят ко двору. Знакомство с отцом. Дней через десять – бал в честь моего прибытия.
Отец… Я досадливо скривилась. Ели честно, видеться с ним мне не особенно хотелось. Но тут ничего не попишешь. Необходимость.
Завтра насыщенный и интересный день – я уже немного изучила Мидьяра. Переселенческий департамент. Интересно, что я там узнаю нового и полезного?
На глаза мне попался лист бумаги, который лежал на столике. Я подошла, стряхнула с бумаги перо, взяла в руки лист. На нем четким, крупным, красивым почерком было выведено:
«Занятия на сегодня отменяются. Отдыхайте, леди.
Завтра утром первая тренировка. Не засиживайтесь за книгами.
Лирвейн».
Вот как! То есть своим сиятельным обществом я вас сегодня не порадую, отдыхайте. И почитать не забудьте. Хорошо.
Но я выспалась и чувствую жажду деятельности! Хора поискать, что ли? Может, что интересное расскажет?
Сказано – сделано.
Вышла из комнаты и направилась вниз. Уже в полутемном холле до меня с изрядным опозданием дошла одна дельная мысль. А собственно, где искать «дядюшку»? И будет ли он рад компании «племянницы»? О какая я! Как сейчас выяснилось, не только беда не приходит одна. Хорошие мысли тоже парами передвигаются.
Все же решила не искать дополнительных неприятностей на свою многострадальную пятую точку и отправиться в библиотеку. Заодно подберу дополнительную литературу.
На улице уже окончательно стемнело, а лампы в доме никто зажигать не торопился. Во всяком случае, горел их необходимый минимум, для того чтобы во всех подробностях не изучить лицом неровности пола.
Тени и блики редких светильников делали дом… живым. Если днем он был холодным и неприветливым, то сейчас – уютным. И даже полумрак не пугал. Хотя я девушка достаточно нервная.