Разносчик пиццы

Бош Диана Борисовна

Лямзин настороженно покосился на нее.

– Уже догадались, да?

– Да. Но хочу услышать это от вас.

– Естественно, это я его подсунул.

– Зачем?

– Да чтобы спровоцировать Валерию. И мне это удалось. – Он надавил на газ, разгоняя автомобиль до ста километров в час, и добавил: – Признаться, я чертовски устал, мечтаю сейчас о горячей ванне и десяти-двенадцати часах глубокого сна.

– Ой, – смутилась Александра, – может, тогда не надо меня отвозить? Я как-нибудь сама доберусь.

– Нет

уж, дудки, – засмеялся Лямзин. – Вы от меня так просто не отделаетесь.

– В каком смысле?

– В таком, что я привык завершать начатое. И потом, от общества хорошенькой женщины я добровольно никогда не отказывался, а от вашего не откажусь и подавно.

– Почему?

– Потому что люблю вас.

Лямзин брякнул это и сам испугался, до того неожиданно получилось. Наверное, сказались усталость и напряжение последних дней, и потому признание непроизвольно слетело с языка.

Смутившись, он, однако, не подал виду и быстренько перевел все в шутку, а Александра весело рассмеялась над остротой, старательно делая вид, что не заметила искренности сказанного.

Однако в глубине души она почувствовала себя уязвленной, словно кошка, которой показали мышку и не отдали.

Они продолжали весело болтать, игнорируя вырвавшееся признание и вспоминая трагикомические случаи из только что законченного следствия.

– А я и говорю… – начинала Александра.

– А я тогда… – продолжал Лямзин, и они смеялись, чувствуя облегчение от того, что все позади, а еще – что они вместе и им хорошо вдвоем.

У пурпурно-белого особняка Александра махнула рукой, указывая на него:

– Здесь!

– Ничего себе у вас знакомые, – восхищенно вздохнул Лямзин, притормаживая и рассматривая дом и сад.

– Вы подождите, я сейчас охраннику пару слов скажу, – выскакивая на ходу, прокричала Александра.

Ворота медленно отворились, и автомобиль двинулся к особняку.

– Чей дом, подпольного миллионера Корейко?

– Алисы в Стране чудес.

– А-а, – глубокомысленно протянул Лямзин, пытаясь вспомнить, какой дом был в сказке Кэрролла.

У самого особняка они остановилась, но к парадному входу не пошли. Александра поманила Лямзина рукой, раздвинула цветущие сиреневые кусты, скользнула за них и исчезла.

– Эй! – тихонько позвал Лямзин, подождав пару секунд.

И ломанул следом. Веткой оцарапало шею, в ногу впилась колючка, а заросли в этом месте оказались непроходимыми.

– Ну где же вы? – прошипела Александра, высовывая руку из кустов рядом с тем местом, где он пытался прорваться, и втягивая его в проход.

За кустами оказалась маленькая дверь черного хода, которую Александра сразу, как только они вошли в дом, тщательно закрыла.

– Тс, – она приложила палец к губам, – идите по лестнице вверх и налево, а я за вами, чуть погодя.

– А

если я кого встречу? – округлил глаза Лямзин. – Неудобно как-то…

Александра повесила ключ на гвоздик около двери и, взяв его за руку, потянула за собой. На повороте лестницы между двумя этажами Лямзин зацепил ногой горшок с фикусом и чуть его не свалил, но вовремя успел ухватить за ствол.

– Горшочек маловат, давно уже пересадить надо, – хихикнула Александра.

Наверху оказалась большая комната с высокими стрельчатыми окнами, слегка прикрытыми прозрачными гардинами, а на левой стене в ней действительно была дверь.

– Сюда, – указала на нее Александра, и они очутились в спальне, выдержанной в лавандово-белых тонах.

– Александра, в какую авантюру вы меня втягиваете?

– Тс, – она опять приложила палец к губам и, порывисто приблизившись, закинула руки ему на плечи.

Дальнейшее он помнил смутно. Кажется, они сорвали друг с друга одежду, упали на красное шелковое покрывало, а мир кружился вокруг, мерцая мириадами звезд.

Маленькая богиня из детства оказалась воплощением его взрослой мечты.

Наверное, когда все закончилось, он ненадолго задремал, потому что, очнувшись, не обнаружил ее рядом, зато из ванной комнаты доносился плеск воды и негромкое пение. Александра тихо напевала, сидя в душистой пене, и сладко жмурилась от счастья.

Лямзин появился в дверях, обмотанный простыней на манер римского патриция.

– Вот это я понимаю – ванная, целые хоромы. Не то что в современных квартирах.

– Иди ко мне, – она подняла из воды ногу в пене.

Дважды просить его не пришлось, он быстро скинул импровизированное одеяние и плюхнулся в джакузи.

– Уф! – восхищенно простонал он, вдыхая аромат, но тут же спохватился. – А вдруг хозяева придут?

– Не придут, – Александра рассмеялась.

– Как это? – Лямзин насторожился.

Настроение у него испортилось. В силу профессиональных особенностей он терпеть не мог тайн, они его напрягали, заставляя искать отгадку, а если ему в этом мешали, он становился сварливым и злым: за каждой запертой дверью ему мерещился труп, а если недомолвки возникали с близким человеком, он сразу искал злой умысел в его словах.

– Да расслабься ты, – безмятежно махнула рукой Александра, – мой это дом.

То, что произошло дальше, стало для нее полной неожиданностью. Лицо Лямзина окаменело, он, ни слова не говоря, поднялся и, быстро одевшись, ушел.

– Эдик! – выскочила за ним вслед Александра.

– Я позвоню! – донеслось снизу, и она поняла, что все закончилось.

Когда мужчина на прощание таким тоном произносит: «Я позвоню», – это значит, что он больше никогда не появится.

Она сползла по стене на пол и, уткнувшись лицом в ладони, зарыдала.