Разные рассказы (4)
Шрифт:
– - А еще родственник, -- жалуется Ванечка, обращаясь к товарищу.
– Когда он купил велосипед, я узнал об этом. А когда я купил "Волгу", он ничего не знает. Где же справедливость?
– - Про велосипед, -- говорю, -- лучше не вспоминай.
– - Не, -- говорит, -- я тебе за него заплачу, хоть это был и барахлинский велосипед да еще и без насоса. Но сейчас я затеял дом строить, весь в долгах. Вот построю дом, сразу со всеми расплачусь.
– - Фрукты, -- говорю, -- небось возишь?
– - Не говори,
Когда мы отъехали, товарищ мой сказал:
– - Этот твой Ванечка махинации устраивает с бензином. Попадется.
– - Пусть попадется, -- говорю, хотя был уверен, что он не попадется.
Через некоторое время встречаю одного нашего общего знакомого.
– - Слыхал, Ванечку Мамба в тяжелом состоянии в больницу свезли?
– - Что случилось, -- говорю, -- бензоколонка взорвалась?
– - Нет, -- говорит, -- в яму с известковым раствором упал. Он же дом строит.
– - Ничего, -- говорю, -- Ванечка выкрутится как-нибудь.
– - Нет, -- говорит, -- не жилец.
Пролежал Ванечка в больнице с месяц. Хотел я было навестить его, да как-то неудобно стало. Думаю, решит, что пришел за деньгами. А потом слышу, -- встал, выкрутился. Я был в этом уверен. Слишком у него много дел на этом свете осталось, да еще таких, что другому не поручишь. Не справится.
Прошел год. Однажды передают мне приглашение из деревни: у Ванечки двойной праздник, новоселье и сын родился.
Насмотрелся я на эти празднества. Приглашают человек двести, триста, за стол начинают сажать часов в двенадцать ночи. Пока все приготовят, пока дождутся прихода начальства. А главное, приношения. Стоит посреди двора деревенский глашатай, рядом с ним сидит девочка за столиком. Она слюнявит карандаш и записывает в ученическую тетрадь, кто что принес. Подарки деньгами, но больше натурой.
– - Ваза прекрасная, как луна, -- кричит глашатай, высоко поднимая ее над головой и показывая всем гостям.
– - Чистая и прозрачная, как совесть дорогого гостя, -- импровизирует он.
– - Одеяло русское, -- кричит глашатай, вдохновенно разворачивая стеганое одеяло.
– - Под таким можно уложить целый полк, -- бесстыдно добавляет он, хотя размеры одеяла самые обыкновенные.
Особенно в этом отношении отличаются бзыбцы. Они слова не могут сказать без преувеличения. Пока глашатай краснобайствует, гость с комической скромностью стоит перед ним, низко опустив голову. На самом деле он искоса следит за девочкой, чтобы она правильно записала его фамилию и имя. Потом он присоединяется к зрителям, а глашатай уже превозносит следующий подарок.
– - Скатерть царская, -- кричит краснобай и жестом деревенского демона вскидывает в руках скатерть. Одним словом, это своеобразный спектакль. Конечно, если
В общем, я не поехал, но все же послал ему поздравительное письмо, уже без всяких намеков.
Как-то стою на привокзальной площади одного из наших районных городков и думаю, как бы мне добраться домой: то ли ехать на электричке, то ли ловить попутную...
Слышу, кто-то окликает меня. Смотрю -- Ванечка выглядывает из "Волги".
– - Ты как сюда попал?
– - В командировке был. А ты что?
– - Да вот в Сочи прошвырнулся. Садись подвезу.
Сел я рядом с ним, и мы поехали. В машине стоял устойчивый субтропический аромат контрабанды. После больницы я Ванечку ни разу не видел. Он почти не изменился, только лицо слегка обесцветилось, как будто его промокашкой обсушили. Но все такой же веселый, зубы блестят.
– - Получил, -- говорит, -- твое письмо. Кутеж был отличный, напрасно не приехал.
– - Как это ты в яму с известью попал?
– - Да-а, неохота вспоминать. Чуть концы не отдал. Можно сказать, уже там был. Зато у меня сын родился через эту яму.
– - Как так?
– - Я думаю так, что у меня для пацана извести в организме не хватало.
– - Ну, извести у тебя хватало.
– - Кроме шуток, -- смеется Ванечка, -- может, я научное открытие сделал. Напиши в какой-нибудь журнальчик, -- деньги пополам. Хотя тебя не напечатают.
– - Это почему?
– - насторожился я.
– - Почерк у тебя никудышный, -- говорит, -- не станут разбирать.
– - Брось, -- говорю, -- травить. Лучше расскажи, как дела.
– - Да как сказать, -- тянет Ванечка, а сам включил одной рукой радио, нащупал джаз, выровнял, отпустил.
– - Порядка нет, -- неожиданно добавил он, -- вот что плохо.
– - Что это ты стал заботиться о порядке?
– - Вот возил в Сочи мандарины. На двести километров четыре инспектора, разве это порядок? Нет, ты не перебивай, -- добавил он, хотя я и не думал его перебивать.
– - Трое берут, четвертый отказывается. Разве это порядок? Договоритесь между собой в конце концов! Или совсем не берите или берите все. Не могу же я сказать, что с троими уже поладил. Это же нечестно?
– - Конечно, нечестно, -- говорю, а сам думаю: интересная вещь это, честность. Не удивительно, что каждый кроит ее по-своему. Удивительно, что никто без нее обойтись не может.
– - Хорошо, -- говорю, -- Ванечка. У тебя есть машина, есть дом, есть сын. Брось ты это все, что тебе еще надо?
– - Улики, -- говорит, -- еще хочу завести.
– - Какие такие улики?
– - Пчелы. Мой сад обжирают чужие пчелы. Лучше своих заведу. Попробую.
– - Ну, -- говорю, -- пробуй. Чего ты только еще не пробовал.