Разные судьбы нас выбирают
Шрифт:
– Рассказывай, – кивнул мне Искусник. – Я давно заметил… неправильность ваших отношений.
– Не понимаю, о чем ты, – беззаботно улыбнулась и села на кушетку напротив.
– Ладно, – поморщился ленейри. Достал из воздуха переливающийся стилет и порезал ладонь. С бледной кожи сорвалась алая капля, но долететь до пола не успела. – Я, Хранитель Грез Мидьяр из рода Ле-Кинаро, прозванный Искусником, клянусь силой своей стихии, что никому не расскажу о том, что узнаю сейчас. Разглашение допустимо только в случае угрозы Империи при умалчивании информации.
Кровь вспыхнула лиловым пламенем. Клятва была услышана.
– Я,
Все. Пути отрезали.
Но… ведь такое утаивать и правда нежелательно.
– Мы и раньше знакомы были… – неуверенно начала я. – Давно.
– Так и знала! – обрадовалась Ровена, но осеклась под осуждающим взглядом барда.
– Когда, как и почему? – коротко и по-деловому сыпал вопросами Мидьяр.
– Восемь лет назад. Я его нашла в лесу недалеко от имения. Рыж умирал. Но понял, кто я такая, и уговорил поделиться силой. Собственно, он меня и распечатал.
– Вот как. – Хранитель прикрыл полночно-синие глаза. – Сколько вы провели вместе?
– Неделю, – созналась я.
– Как понимаю, общались плотно, – коротко резюмировал Ярр. – А я еще думал, почему же он так обеспокоен судьбой неизвестного бастарда!
– В смысле? – нахмурилась я.
– Видишь ли, мы с Лиром очень заинтересовались причиной, по которой единственную принцессу, хоть и незаконнорожденную, до сих пор не выдали замуж, – пояснил Искусник. – Рыли почти три месяца и результатам очень удивились.
– Неужели Пламенеющий?! – От такой новости Ровена даже привстала с покрывала, на котором комфортно разлеглась.
– Верно, – кивнул Мидьяр, задумчиво накручивая на палец медную косичку. – Мы еще долго гадали, зачем ему это. Ведь если бы хотел для себя, то стоило намекнуть Императору, и доставили бы тебя Алому за один день, да еще и ленточкой красиво перевязали.
Ой-ой-ой. Спасибо Рыжу, конечно, но тогда встает большой такой вопрос. А что ему надо?
– Да, – вздохнул Ле-Кинаро. – Тогда не нужно бы было такой сложной, многоуровневой интриги. – Синеглазый усмехнулся и сделал мне своеобразный «комплимент». – Он на эти цели потратил очень много денег, сил и времени. Подключал всех, кого мог. Кого не мог, шантажировал, угрожал или устранял. Так что… гордись, Алечка.
Гордиться мне категорически не хотелось.
Слово «устранял» неприятно резануло.
– Как будто вы иные, – тихо сказала, с вызовом глядя в синие глаза напротив. – Методы у вас те же, Хранитель. И не надо такого показательного осуждения.
– Мы такие же, – охотно согласился Мидьяр. – Те из нас, кто с головой в делах и политике. Те, кто ведет «двойную» жизнь. Долгую жизнь… Со временем рамки морали и этики очень сильно раздвигаются, ваше высочество.
– А у некоторых они изначально от твоих отличались, – добавила Ровена. – Среди Хранителей много нелюдей, если ты забыла.
– Помню, – вздохнула я. – И… если у нас сегодня вечер откровений, то, может, и о себе немного расскажете?
– Оно тебе надо? – Мидьяр устало потер виски.
– Она имеет право, – вступилась за меня фейри.
– Хорошо! – Ярр подался вперед и положил подбородок на сцепленные руки. – Спрашивай.
– Безумный Бард, – сказала я.
– О-о-о! – Он зло ударил рукой по подоконнику. – Следующий вопрос, Аля.
– Но… –
– Хотя ладно, – внезапно расслабился мужчина. Он откинулся на спинку кресла и с минуту просто задумчиво крутил в пальцах постепенно темневшую золотистую косичку. На исходе этого времени волосы приняли насыщенный темно-медный оттенок. – С чего бы начать… Пожалуй, с истоков.
Ярр распахнул глаза, и я провалилась в синюю бездну, зачарованно наблюдая, как в ней гаснут золотые звезды. Все же почему-то в его глазах я каждый раз теряюсь…
– Только не уходи туда, – тихо попросила волшебника Ровена.
– Не уйду, – улыбнулся Мидьяр. – Я уже научился не тонуть. – Хранитель перевел темный взгляд на меня. – Аля… Тут все просто и старо как мир. В Изначальный Мир меня вытянуло на грани помешательства. За полгода до этого умерли моя жена и маленькая дочка. – Ярр вновь прикрыл глаза и сцепил руки в замок. Только по тому, как побелели костяшки, я поняла, какой ценой ему дается внешнее спокойствие. – У меня на руках. Медленно угасая. И я ничего-ничего не мог сделать. Только быть рядом… Я и был. До последнего вздоха дочери. С каждой секундой сходя с ума.
Мне становилось все более и более жутко. От того, как темнели волосы волшебника, сменяя цвет с багрового на чернильно-черный. От того, какие эмоции тенью мелькали на резком лице.
Искусник же продолжал:
– Наверное, последовал бы за ними сразу, как только смог. – Ярр все еще сидел с закрытыми глазами, и я была ему за это благодарна. Так как боли мне хватало и в голосе мужчины. – Если бы не дочка. Перед… тем как… – Он замер, резко выдохнул и сильно прикусил губу. Потом продолжил: – Она схватила меня за руку и сказала всего две фразы: «Должен жить. Обещай». Я… пообещал. Поклялся. Потому пришлось жить. – По губам Ярра скользнула кривая ухмылка, и последовал короткий, но жутковатый смешок. – Но сходить с ума мне никто не мешал… А потом меня выдернуло сюда. И Иссо обрадовал новостью, что отныне я становлюсь Хранителем его стихии.
– Иссо? – Я воспользовалась возможностью сменить тему.
– Иссо, – повторил Ярр. – Твой недавний знакомец и мой покровитель. Полного имени не знаю. Он не представлялся, а я не настаивал.
– Понятно…
– Так что силой меня наделили и отправили в свободное плавание, – продолжил Ле-Кинаро. – С наказом развлекаться. Так как он это любит. – Мужчина тихо рассмеялся, и от этого звука меня пробрал озноб. – Я же подробно рассказал, куда он может пойти со своими предложениями и в каком гробу вижу все обязанности Хранителя. Но один наказ исполнил! Развлекался. По полной программе. Тогда и появилось прозвище Безумный Бард. – На лице Мидьяра появилась полностью оправдывавшая его тогдашнее прозвище улыбка. Но через секунду она пропала, волшебник поджал губы, дернул себя за прядь волос и продолжил: – Но к моему сожалению, работу еще никто не отменял. И неадекватный Искусник был никому не нужен. Потому Лир и Асгард взяли меня за шкирку и притащили в резиденцию. Там, собственно, мы и сошлись ближе. После того как… эм… разговорились. – Судя по всему, этому, согласно мужским традициям, предшествовал мордобой, а потом они очень хорошо «разговорились» за бутылкой. Того же «Стикса», к примеру. Это не тогда ли родился милый обычай ежегодно сидеть «за жизнь»?