Разоблачение великого детектива

Хью А. МОЛЛИГЕН

РАЗОБЛАЧЕНИЕ ВЕЛИКОГО ДЕТЕКТИВА

Вечером перед самым закрытием бара имени Шерлока Холмса юный Мориарти, внучатый племянник профессора Мориарти, вдруг заявил, что великий сыщик вовсе не обладал дедукцией и умением наблюдать, а перескакивал сразу к выводам. В зале наступила гнетущая тишина.

– ...Возьмем,

например, первую встречу Холмса с этим знахарем Уотсоном в химической лаборатории Холлборнской больницы, - продолжал Мориарти, проталкиваясь сквозь ряды зловеще молчащих почитателей великого Холмса.

Всем было ясно, что сей молодой человек говорит о первых страницах "Этюда в багровых тонах", где Уотсон и Холмс познакомились и согласились разделить квартиру на Бейкер-стрит.

– ...Так вот, Холмс тут же сделал вывод, что Уотсон только что вернулся с войны в Азии, на том основании, что лицо у него было изможденным и загорелым, хотя кожа у запястий осталась белой; имел военную выправку, а левую руку держал неподвижно и несколько неестественно... Чепуха и вздор!! В действительности этот мясник произвел неудачно операцию по удалению аппендикса и был лишен права заниматься частной практикой. Бедняга околачивался во Французской Ривьере, где вывихнул плечо, дергая рычаги игорных автоматов. Он никогда в жизни не служил в армии и выдумал весь этот бред насчет ранения в плечо пулей.

Глухой ропот прокатился по толпе людей, часть которых носила тенниски с изображением Шерлока Холмса. Бармен предупредительно зазвонил в колокольчик и закричал:

– Господа, делайте последние заказы!.. Последние заказы!..

Мориарти совсем обнаглел.

– ...А возьмите, - продолжал он, - посетителя на Бейкер-стрит, в котором Холмс с одного взгляда из окна признал отставного флотского сержанта. Разумеется, посыльный тут же согласился, что он отставной сержант королевской морской пехоты, прищелкнул каблуками, отдал честь и был таков. Однако вся эта комедия

была инсценирована заранее. Я говорю так, опираясь на свидетельство одного из самых авторитетнейших источников, каким является мой прадядюшка, профессор Мориарти, достаточно хорошо знавший Холмса. Этот свидетель был в действительности швейцаром Королевского оперного театра, а до того являлся танцором в кордебалете, и если и имел какое-то отношение к воинской службе, то только когда играл в опере Доницетти "Дочь полка".

Тут среди толпы началось движение.

Презирая опасность, юный сумасброд напал на первую главу повести "Собака Баскервилей".

– ...Я говорю о тех "блестящих" логических выводах относительно доктора Джеймса Мортимера, сделанных на основании забытой им палки. На ней, как вы помните, было вырезано: "Джеймсу Мортимеру, ОБХ, от друзей из КПХ, 1884 г.".

Из этих начальных букв, стертого конца палки и следов зубов на ней Холмс пришел к заключению, что Мортимер был членом общества британских хирургов, который оставил клинику портсмутских холостяков, чтобы заняться частной практикой в деревне, и имел любимую собаку, "больше терьера и меньше мастифа".

Мне показалось, что раздался рык баскервильского чудовища, когда молодой Мориарти громко закричал:

– Чепуха!.. У Мортимера никогда не было собаки. Он держал у себя домашнего крокодила, который любил таскать в зубах палку доктора. Сам доктор был любимым учеником моего великого дяди, профессора Мориарти. Буквы ОБХ означали священный "Орден борьбы с Холмсом"; КПХ же ничего другого не означал, как "Комитет по перевоспитанию Холмса".

– Бар закрывается, господа!..
– прервал юношу надсадный голос бармена. Внезапно погас свет и раздались крики:

– Смерть негодяю!.. Смерть!..

Я схватил Мориарти за руку и ухитрился вывести его в безопасное место.