Разоблачение
Шрифт:
И когда я отодвигаю на мамином ночном столике фотографию нас с Джаредом в Диснейленде, я вижу его.
Папин ноутбук, все еще включен, завернут в покрывало. Вообще-то родители уже давно спят раздельно, у папы есть своя комната. Маме нужен покой и тишина, да и если честно, будь у них одна комната на двоих, отец никогда бы не возвращался с работы.
Но это утро он провел здесь, с ней.
Я сажусь на кровать и устраиваю ноутбук на коленях. Загружаю и ввожу пароль. Папин пароль сложный, для всех кроме меня, я запросто расшифровываю
Пока ноутбук загружается, я прислушиваюсь к маминому пению, интересно, она так счастлива, потому что папа ночевал здесь? Я знаю, что после такого подъема она опять скатится в плохое настроение, так всегда бывает. Но есть же способ заставить ее улыбаться!
Я пролистываю историю открытий, смотрю, какие файлы он открывал. Досье на Барклая, которого я не знаю, возможно, новый аналитик. На первый взгляд, ничего особенного. Отличные способности в стрельбе, компьютерные навыки на высоте, в целом просто шикарная находка. Однако, мой отец рекомендует перевести его в другой отдел. У Барклая явно хромает дисциплина, он проигнорировал командировку, в которую отправил его отец. И, возможно, эта ситуация теперь погубит его карьеру. Нельзя просто так игнорировать приказы твоего начальника, если ты в ФБР. Даже если у тебя хорошо развито предчувствие.
Следующий файл - дело о стрельбе в прошлом году. Но третий файл - отчет о вскрытии Джона До, Торри Пайнс. Мой Джон До.
Отличное попадание!
Конечно, это незаконно и может повлечь огромные неприятности и для меня, и для отца. Но я всю жизнь лажу по папиным документам. Правда, сердце колотится при этом как сумасшедшее до сих пор.
Я бросаю взгляд в сторону двери, пытаясь уловить какие-нибудь непривычные звуки, но слышу только стук своего сердца и балладу Уитни Хьюстон в исполнении мамы.
Делая глубокий вздох, возвращаюсь к отчету.
Мой Джон До до сих пор не идентифицирован. У них даже нет предположений. Они определили лишь, что ему от 25 до 45 лет, рост и вес неизвестен. И с этим я согласна. Я понимаю это. Но с тем, что читаю дальше, я не согласна. Медицинское заключение.
Обнаружено:
1. Ожоги и множественные увечья по всему телу появились вследствие радиационного облучения.
2. Размозжение правой части грудной клетки.
3. Не исключены травмы головы.
Какого черта? Какого. Черта?!
Как это возможно? Он не мог подвергнуться радиационному облучению, ни на дороге, ни в машине. Ожоги так же не могли появиться при вскрытии. Я не спец в медицине, но ожоги проявляются сразу, это очень серьезно. И если он умер от столкновения, а не от ожогов, то это может быть причиной того, почему он так быстро ехал. Возможно, он спешил в больницу, или убегал от кого-то.
Следующая страница.
Причина смерти:
1. Множественные ожоги.
2. Ушиб груди.
Вскрытие подписано только патологоанатомом. Возможно, у них будут другие версии. Но я их и не виню ни в чем.
Внешний осмотр:
Тело поступило в морг в синем мешке, завернутое в белую простыню. Останки принадлежат белому мужчине. Множественные ожоги. Ожоги радиационные или химические. Не частичные ожоги, а полное сожжение тела. Множественные изменения костной ткани получены в результате глубоких порезов. Мягкие ткани лица, в том числе нос, уши, глаза отсутствуют, вплоть до костной структуры.
Живот тут же скрутило, стоило представить эту ужасную картину. Я листаю дальше.
Но тут срабатывает сигнал пожарной тревоги.
Я вскакиваю и автоматически принюхиваюсь, пытаясь уловить запах дыма. Кожа зудит от одной мысли, что это пожар. Я закрываю ноутбук, бросаю его обратно на кровать и бегу на кухню.
Слава богу, ничего не горит.
Только сгорели кексы. А мама стоит посередине кухни и смотрит на разбитую кофейную кружку. По ее лицу стекает тушь и подводка.
16:19:58:49
– Уверена, что это он?
– спрашивает Алекс.
Киваю головой и делаю глоток кофе. Я сбежала из дома, от матери, после последней ее выходки. Я немного (а иногда очень даже сильно) переживаю, когда оставляю ее одну, но мне нужна передышка. Хорошо, что Алекс живет совсем рядом, и я могу в любой момент вернуться домой.
Мы с Алексом сидим за обеденным столом в его доме, везде разбросаны его тетрадки, а сам он погружен в изучение какой-то проблемы по физике.
Я не могу говорить с ним о Бене Майклзе, но об автокатастрофе могу.
– Но если это он, то значит… он врезался, потому что был уже мертв.
– Прости, надо было принести два.
– Да. Они ужасны, просто ужасны.
– Самое очевидное - ядерное излучение.
– Да, но где, откуда?
– я пожимаю плечами.
– Ты пересмотрел плохих фильмов!
– Я не…
– Ты мне еще должен за те два часа, что я потратила на просмотр “Миссия невыполнима 2”. Я никогда не верну их назад!
– И я серьезно! Что там с Джоном Ву?
– Джаннель, вирус мог бы многое объяснить!
Мне бы так хотелось, чтобы Алекс был неправ, но есть в его словах доля истины. Я не знаю, как это возможно воплотить в реальность, но как-то можно. То есть какой-то вид биотерроризма в виде радиационного вируса - это все реально. И настолько реально, что даже страшно.
– Но как это возможно?
– спрашиваю я.
– Джи, я не знаю, - улыбается Алекс.
– Не верь слухам, что я знаю секрет, как побыстрей вырасти и стать биотеррористом!
– Мисс Теннер! Ты пришла делать домашнее задание?
– мама Алекса, потрясающая Аннабет Тречтер, влетает в столовую, держа в руках стопку полотенец. Несмотря на полотенца, она выглядит будто только что с деловой встречи, на ней юбка и пиджак, волосы убраны в пучок. Она останавливается напротив меня и ждет ответа.