Разоблачение
Шрифт:
– Не могу, не сейчас.
– Чушь собачья, Джи! мы не можем бегать и изображать из себя малолетних детективов, когда ФБР понятия не имеет, что вообще происходит! У них есть связи и силы, у нас нет ничего!
– Ты был не против изображать из себя малолетнего детектива, когда мы думали, что это вирус, - и я еще не уточняю, что он не возражал, когда в этом участвовали только мы вдвоем.
– Ты думаешь, я не знаю?
– кричу я в ответ.
– Когда мы думали, что это вирус, мы собирались все рассказать твоему папе, как
– Но сейчас мы столкнулись с чем-то по-настоящему ужасным и глобальным, а ФБР даже не догадывается, что происходит. Ты должна сказать Стразу!
– Мы ходим по кругу, нет смысла повторять этот разговор еще раз.
– Когда тебя чем-то напоили, я молчал, потому что это касалось только тебя, и было твоим решением, но я не…
– Какое отношение это имеет к сегодняшним событиям?
– Я просто хочу сказать, что сейчас дело касается не только тебя!
– Ты думаешь, я и этого не знаю? Даже если Страз нам и поверит, как он нам поможет? ФБР будут бесконечно долго допрашивать Бена, Элайджу и Рида и мы опять потерям время, - я стараюсь успокоиться.
– Так вот в чем дело!
– Алекс грустно улыбается.
– Ты переживаешь за Бена? Мне плевать, что ты чувствуешь к нему, Джи, мы знаем, что он что-то утаивает, а защищая его, ты просто…
– Это ни к чему не приведет, - я наклоняюсь к Алексу.
– Если Бен, Элайджа и Рид - единственные, кто что-то знают про альтернативные вселенные, они нужны нам. Запереть их в камере, задавая вопросы про их детство, - это напрасная трата времени.
– Что?
– Почему ты им веришь?
– повторяет он.
– Три неудачника, которые на деле может, и оказались не так плохи, как мы думали, но мы до сих пор совсем ничего о них не знаем.
– Ты же сам сказал, что тоже им поверил!
– я прекрасно знаю, что это совсем не то, что Алекс хочет сейчас услышать, ему надо знать, что он прав. И может он действительно прав, кроме того, что… я уверена, что знаю Бена и могу полностью ему верить.
– Я поверил в теорию альтернативных вселенных, потому что она действительно многое объясняет, но это не значит, что я верю им, что это не они продолжают открывать порталы! У них до сих пор есть причина продолжать этим заниматься!
– Люди гибнут! Бен не стал бы…
– Как ты можешь быть в этом уверена? Только потому, что считаешь его красавчиком? Подумай сама!
– Чушь, какая, а, - я пытаюсь расстегнуть ремень безопасности.
– Я не могу разговаривать с тобой, ты даже не слушаешь меня!
– Серьезно?! Я всегда тебя слушаю! Как ты можешь так говорить!
– Ты не поверил мне, когда я говорила, что умерла тогда!
Нам больше нечего сказать друг другу. Мы слишком раздражаем друг друга и расстроены. А я еще и разозлена так, что руки сами сжимаются в кулаки, а тело трясется от злости!
– Я говорила тебе, говорила, что умерла, а ты списал все на посттравматический эффект
– Все совсем не так, - он трясет головой.
– Конечно, ты не веришь Бену, ты даже не поверил мне, хотя знаешь меня всю свою жизнь! Ты вообще ни во что не веришь!
В машине внезапно становится слишком жарко, я открываю дверь и выскакиваю наружу.
– Но только не тогда, когда это действительно важно!
– кричу я в ответ, хотя это и неправда.
Я иду по дороге.
Алекс едет рядом со мной, но я показываю ему неприличный жест, и он сразу же газует и уезжает.
Я смотрю ему вслед, пока он не исчезает совсем. У меня нет сил, поэтому я просто сажусь на бордюр и плачу.
05:23:51:24
Не думая, я оказываюсь на Стейбридж. Машина Рида сейчас как лишнее напоминание, как все неправильно. Когда они втроем оказались на нашей планете, все сразу попали под систему усыновления. Рид сразу попал в отличную семью, которая не только приняла его как надо, но и одарила такими подарками, как эта дорогущая машина. Бену с Элайджей пришлось помотаться по семьям.
Мне плохо просто от этой мысли.
Рид уходит, а Бен садится в водительское кресло. Я проскальзываю на место пассажира и захлопываю дверь, внутри жарко, хотя и открыты окна. Нога наступает на картофельную чипсину и та с хрустом разламывается.
Он улыбается.
– Что бы ты сейчас съел?
– спрашиваю я.
– Бифштекс, - отвечает он без запинки.
– Огромный кусок, средней прожарки, с картофелем!
– Боже, как много тестостерона!
– Это значит, что ты не пригласишь меня на обед?
– смеется он.
– Я могла бы предложить тебе пиццу.
– Мама готовила лучший в мире бифштекс с картофелем, - тихо говорит он.
– Это было наше коронное блюдо на дни рождения.
Я собираюсь сказать ему что-нибудь обнадеживающее, но тут из дверей Стейбриджа выходит мужчина. Мы моментально выпрямляемся, и Бен берет что-то из бардачка и подносит к глазам.
Бинокль! И, кажется, очень дорогой.
Бен передает его мне, и я рассматриваю вышедшего парня, но это точно не Майк Купер, слишком маловат.
– Мы решили по очереди следить за задним выходом. Двое здесь следят за основным входом и один - за задним.
– Без прикрытия?
– Там есть где спрятаться - деревья и кусты.
– Значит, твоя очередь будет ночью и тебе придется прятаться в кустах?
Стоит о нем заговорить, как вот и он: Элайджа появляется из-за угла и бежит в нашу сторону.
– Он все сделает ради меня, - говорит Бен, наблюдая за ним.
– Всегда так было. Он моя версия Алекса.
Боль обиды моментально пронзает меня, мы с Алексом так и не разговариваем, но Бен не знает об этом, поэтому я просто киваю и наблюдаю за Элайджей. Бен смирился со всеми моими причудами, поэтому не сложно понять, что и Элайджу он принимает таким, какой он есть.