Разоблачение
Шрифт:
– Грязный лазутчик! Я говорил ему, что тебя надо убить, а он не позволил мне даже спалить эту бумагу. У меня есть большое желание нарушить приказ.
– Убить меня будет не так легко, как ты думаешь.
– Я знаю, что ты умеешь драться. Ты, конечно, можешь сразить меня своим мечом или магией. Но я ведь уже победил, разве не так? Я узнал правду, и он больше не окажется рядом с тобой.
Когда я поднял футляр и засунул его за пазуху, я наконец вспомнил, где я видел Фаррола раньше. Нищий в переулке Вайяполиса, который хотел украсть мой кошелек. Он даже тогда пытался защищать Блеза, не заботясь о собственной безопасности. Здесь не было
Широкоплечий коротышка проверил подпругу. Я быстро осмотрел свои вещи. Нужно было что-то, что принадлежало только мне. Моя черная одежда была дана мне Блезом, оставались только королевская бумага и нож, отличный нож, который подарил мне Кирил при моем отъезде из Загада. Я решил, что новый нож найти проще, чем такую бумагу, поэтому я поспешно создал заклинание и побежал за Фарролом. Он как раз садился на коня. Увидев нож в моей руке, он подался назад и выхватил меч, но я развернул свое оружие и протянул его рукояткой вперед.
– Когда для Блеза настанет день его последнего превращения, пусть он найдет меня. Все, что ему нужно сделать, коснуться кинжала и назвать мое имя, он сразу узнает, где я. Я помогу ему, если смогу.
– Ты наложил на кинжал проклятие.
– Нет, клянусь Я хочу помочь. Если ты сомневаешься, просто отдай это ему. Если твой брат и друг решит, что это ему не нужно и Кьору тоже не нужно, можно положить нож в огонь на час. Заклятие разрушится, а у вас останется отличное оружие. Но я буду искать способ излечить его, обещаю.
Юный Кьор в волнении наблюдал происходящее. Какие испытания выпали ему в самом начале жизни! Он ничего не сказал, просто развернул своего коня и поехал вслед за Фарролом. Но когда Фаррол швырнул мой кинжал на землю и хлестнул коня, Кьор выскользнул из седла, схватил кинжал, кинул на меня заговорщический взгляд, снова сел на коня и скрылся за холмом.
– Ты совсем спятил? Ты только что дал человеку, несущему в себе демона, заклинание-проводника. Он найдет тебя независимо от того, хочешь ты или нет.
Я подскочил. Я совершенно забыл о Фионе. Она сумела провести в молчании все утро.
– Я и хочу, чтобы он нашел меня. Боишься неприятностей?
– А он придет?
Последняя пыль, оставленная конскими копытами, оседала на тропу.
– Я надеюсь.
Мы не стали задерживаться в брошенном лагере. У нас не было лошадей, не было еды, не было плащей и одеял, а в качестве оружия – только нож Фионы. Они хотя бы оставили нам башмаки. Если верить Фионе, мы находились в десяти днях пути от ближайшего города. Быстрый осмотр лачуг принес нам несколько разбитых горшков, четыре сломанные стрелы, пять полусгнивших картофелин и две горсти овса. Мы выбрали более-менее целый горшок, в котором держалась вода. Пока я варил овес, Фиона срезала несколько старых виноградных лоз и сплела из них походную котомку. Мы съели жидкую овсяную похлебку и несколько ягодок, оставшихся на виноградных лозах, потом запихнули в ее котомку картофелины и горшок и отправились в путь.
Наше путешествие было долгим и бесславным. В Кувайские холмы пришла осень. Она принесла с собой густые туманы и дожди, стремившиеся смыть с деревьев зелень. Ночью мы устроили из мокрых веток и листьев шалаш, чтобы хоть как-то укрыться от дождя, и улеглись на сырые сосновые иглы. По счастью, у Фионы были большие способности по добыванию полезных вещей из ниоткуда. Я развел костер из сырых дров, а она принесла
В первые пять дней мы говорили только по делу. Я вспоминал события последних четырех месяцев, пытаясь понять, мог ли я сделать все то же самое и не нажить себе при этом врагов повсюду. Фиона шла за мной лига за лигой, не отрывая взгляда от камней у дороги, ее лицо было серьезно, словно она вела меня на казнь.
На самом деле я понятия не имел, куда мы идем. Наверное, в Эззарию. Мне нужны знания. Нужно что-то прочитать. Подумать над обнаруженными мною загадками поговорить с Кенехиром и другими учеными, найти что-то, что помогло бы Блезу, Кьору и моему сыну, прежде чем им придется принять свою судьбу. Блезу осталось уже недолго. Несколько месяцев. Возможно, недель. Но не лет.
Но Эззария по-прежнему казалась мне неудачным выбором. Мой дом растворился во мгле. Народ, жизнь, которой он жил, его надежды и желания казались мне такими же недоступными, как и мысли деревьев. И у меня появилась еще одна проблема. После ночи в погребе с овощами сны о замороженном замке вернулись со всей ужасающей реальностью. Я просыпался обессиленный и дрожащий, меня пугали любые звуки и прикосновения. Я начал делать все, чтобы не спать и не видеть этого сна. Но сну было все равно, он настигал меня даже при ходьбе. Вместе с дождем, пропитывающим мои одежды, я ощущал ледяной ветер, раздувающий обноски. Мои ленивые шаги по направлению к дому сменяло огромное желание как можно быстрее попасть в замок. Тишина кувайских лесов сменялась наползающим ледяным ужасом, если только я не оглядывался все время через плечо. Никогда еще сон не мучил меня так сильно. К вечеру пятого дня я опустился перед огнем, разведенным под неугомонным дождем, чувствуя себя наполовину безумным.
Я натянул рубаху на голову, чтобы спастись от холодных ручьев, льющихся на нас сквозь ветки. Фиона поджаривала на палке какой-то толстый белый корень. Он смердел паленой плотью. Я уставился на огонь, стараясь не спать и не обращать внимания на жалобы отчаявшегося желудка, но дым от костра начал свиваться в шпили и мосты, появилось серо-голубое сияние, я увидел призраков, скользящих по мосту. Один из них повернулся ко мне…
– Что случилось? – Фиона разрезала обугленный корень на две части и протянула мне мою порцию. – Ты весь день дергаешься. У тебя случайно не начинается опять лихорадка?
– Нет. – Я рассеянно гонял обмякший корень по палке из конца в конец, чтобы он остыл. Через некоторое время он приобрел такой неаппетитный вид, что я понятия не имел, что с ним теперь делать. Я снова взглянул в огонь, и призраки снова ожили в языках пламени. – Скажи, зачем ты за мной идешь. – Я прикрыл глаза, отчего стало только хуже. Замок ждал меня в темноте за закрытыми веками. – Ты в нескольких неделях пути от дома, все время подвергаешься опасности. Я не понимаю.
– Ты не понимаешь, что такое обязанности. – Она сама не верила своим словам, ее голос противоречил смыслу слов.