Разоблачение
Шрифт:
— Я принесу тебе что-нибудь надеть. — Раст попытался отстраниться, но тут ударил еще один спазм и еще. Пальцы Надии крепко вцепились в его рубашку, и она не смогла заставить себя ее отпустить.
— Прости, — пролепетала она, глядя на детектива. — Знаю, что тебе не нравится… не хочешь…
— Не хочу чего? — Он нахмурился, поглаживая ее влажные волосы, убранные со лба.
— Не хочешь прикасаться ко мне, — прошептала Надия, отводя взгляд, когда боль немного утихла. — Прости. Мне стоит уйти.
— Нет. — Он притянул
Как ни странно, это действительно помогло. Тепло его тела, прижавшегося сзади, и его мужской запах, казалось, ослабили боль, которая все еще отдавалась эхом в ее теле.
— Да, — Надия кивнула, прижавшись щекой к его груди. Низкий, ровный ритм биения его сердца успокаивал. — Я… я не знаю почему, но это так.
— Тогда просто расслабься. — Раст погладил ее по волосам. — Мы переждем это вместе. Здесь. — Он натянул на нее одеяло, лежавшее у изножья маленькой кровати, прикрывая наготу и заставляя чувствовать себя спокойнее. Не то чтобы ужасная ножевая боль оставила место для скромности, но все же Надия никогда раньше не обнажала свое тело перед мужчиной и поэтому стеснялась.
Они пролежали так еще долгое время, после того, как резкие, жгучие спазмы боли прошли, и Надия поняла, насколько ей комфортно в его объятиях. Ей следовало бы стесняться того, что она обнажена в объятиях мужчины, но почему-то этого не чувствовала. Раст нежно покачивал ее и гладил по волосам, как будто Надия была капризным ребенком, разбуженным ночным кошмаром. Через некоторое время она услышала, что он напевает себе под нос низким, мелодичным голосом.
— Что ты напеваешь? — пробормотала она, чувствуя себя слишком расслабленной и сонной, чтобы разговаривать. — Эта мелодия прекрасна.
— Просто песня с Земли.
— О чем она? В ней есть слова?
Раст слегка отстранился.
— Это, э-э, о любви. Мужчина признается женщине, как сильно он ее любит и что пойдет на все, чтобы доказать это, — вздохнул он. — И да, в ней есть слова.
— Спой мне её, — умоляла Надия. — Пожалуйста, — добавила она, когда Раст, казалось, заколебался. — Мне кажется, это поможет мне успокоиться.
— Да, хорошо, — пробормотал Раст и начал петь теплым баритоном, который словно эхом отдавался во всем теле Надии
— Когда дождь бьет тебе в лицо,
И весь мир за тебя в ответе,
Я предложу тебе свои объятия.
Ты ощути мою любовь…
Когда в свете звёзд появляются тени
И некому осушить твои слезы,
Я мог бы обнимать тебя миллион лет,
Ты почувствуй мою любовь…
Раст знал еще несколько стихов на эту же тему и тихонько пел их, продолжая укачивать Надию. Она была очарована и тронута мягким напевом. Словно слова написаны специально для нее, словно Раст рассказывал о собственных чувствах.
«Не будь дурой, —
— Эй… — мягкий голос Раста привлек ее внимание, и Надия подняла на него глаза.
— Да?
— Он снова причиняет тебе боль? — Детектив погладил ее по щеке, проведя большим пальцем под глазом. — Ты плачешь.
— Нет, — Надия покачала головой и быстро вытерла глаза. — Боль на время прекратилась. Просто… просто твоя песня тронула меня.
— О, — Раст, казалось, не знал, что сказать. — Ну…
— Мне уже лучше. Я пойду. — Решив вернуть собственное достоинство, Надия оттолкнулась от его коленей и, шатаясь, поднялась на ноги. Она попыталась взять одеяло с собой, но оно выскользнуло из ее рук и упало кучей у ног. — Ой! — Она потянулась за ним, ее щеки пылали от смущения, но Раст действовал быстрее.
— Вот. — Он схватил голубое одеяло и накинул его ей на плечи. — Я принесу тебе что-нибудь еще. Где твоя одежда?
— У меня ничего нет, — Надия покачала головой. — Я взяла с собой только один тарп.
Он поднял бровь.
— Серьезно? Ты взяла с собой только один наряд? Женщины Транк Прайм, должно быть, отличаются от земных больше, чем я думал.
— Мой тарп — единственный в своем роде. Он принимает любую форму и цвет, который я захочу, — объяснила Надия. — Он даже может имитировать одежду, которую носят другие. Я и во время церемонии соединения Софии и Сильвана была в нем, он имитировал платье подружки невесты.
Раст нахмурился.
— Ух ты, какое талантливое платье. Ну… думаю, я могу попробовать высушить его.
— Нет, не надо, — Надия протянула руку, чтобы остановить его, и чуть не потеряла одеяло снова. — Оно было ранено. Нужно время, чтобы оно исцелилось.
— Ну, ты же не можешь ходить по кораблю в одном одеяле. — Детектив недоброжелательно посмотрел на постоянно выскальзывающее голубое одеяло, накинутое на ее плечи.
— Мне жаль, если мой обнажённый вид тебе неприятен, — напряглась Надия. — Я останусь в своей комнате, пока мой тарп не заживёт, чтобы тебе не пришлось смотреть на меня.
— Нет, черт возьми, я не это имел в виду! — Раст покачал головой. — Дело не в том, что не хочу видеть тебя голой. Дело в том, что я… — он резко остановился, его лицо покраснело. — Неважно. Ты можешь взять что-нибудь из моей одежды.
Раст резко вышел из комнаты, оставляя Надию смотреть ему вслед и гадать, что случилось. Как он мог быть таким милым и нежным в одну минуту, и таким грубым в следующую? И что он собирался сказать, когда замолчал и пошел за одеждой?