Разочарование разбуженной девочки
Шрифт:
замысел.
Если не успеем всех их, над кем облачко эроса затеплилось, поразить стрелами, то на смену им другие создания придут. Займут их место под солнцем.
Не станет мне работы, да и Эросу, тоже.
Его НЕЗЫБЛЕННОСТЬ говорил, что вот я рассержусь на них, вот я спущу на них гнев свой.
Ведь это что же такое получается? Кто же эту ось, Земную, крутить будет? Ведь, как Он задумывал?
А так, что Земля, под их сотнями тысяч ежедневных совокуплений крутится, должна. И потом, это, его поле? Аура?
Куда все их мольбы, благодарности и надежды уходят и где связь между ними, живыми и мертвыми, им установлена.
Он говорил, не будет легкости во вращении. Без ауры, не будет! И точка! Останутся только эти толчки бестолковые, для Матушки-Земли, бесполезные. Без ауры, так нас учил Он, не будет соединения этой энергии в единый волшебный порыв, который Землю подкручивает. И миллионы, миллиарды умерших, человеческих душ, что заполняют пространство, вокруг не помогут.
Потому, что только живые, только с любовью, только они это могут!
Люди! Так и хочется крикнуть им. Что же вы делаете? На свою ведь, погибель! Опомнитесь, поднатужьтесь! Надо же все с любовью!
Поболтал Амурчик ножкой, поболтал, и вспорхнул. Унося в себе сомнения и разочарование в людях.
Часть третья
Он, Амурчик, мимо пролетал и подумал: «А может опять к ним заглянуть? Ведь же вдвоем я их оставил».
И решил он посмотреть, готовы ли у них сердечки, как они сблизились?
Спустя пять минут летел он оттуда рассерженный. Да, что там рассерженный? Почти, обозленный. Чего раньше с ним никогда не было.
– Это когда же такое раньше было, чтобы мужчина наедине с ней, да еще голый, и к голой женщине не нашел подход? Не было такого извращения раньше! Всегда мне было куда стрельнуть. А тут? Обязательно доложу его НЕЗЫБЛЕННОСТИ, пусть их как следует, проучит.
И улетел. Подумал. ОН пусть сам их рассудит, а пока этого не произошло, то решил для себя, что больше ни ногой, нет, ни взмахом крылышка к ним не приблизится. Больше никогда! Не заслужили они чести такой. Пусть помучаются без любви то!
Амурчик улетел, а они, Наденька, которая стала называться Принцессой и Толик, которого она стала называть Котобик, продолжали дальше мучиться.
Звонок!
– Ох, уж, как он некстати!
Мне приходится отрываться на самом интересном месте. Вскакиваю и с сожалением отрываюсь от него.
– Слушаю! Да. Хорошо. Поднимайтесь на второй этаж, я вас встречу.
На ходу подхватываю халат и пока иду к двери, спешно продевая руки и накидывая его полы на плечи, все еще вижу перед глазами его примечательный член. С некоторым волнением открываю дверь.
– Привет! Ты одна? Проходи, проходи, не стесняйся.
Первое впечатление. Как будто ко мне заходит соседская девчонка. Она так же высока, те же каштановые волосы. А вот и отличия. Лицо изумительной красоты, кожа нежная, как у персика. Жаль! Как жаль, что такие красотки пропадают. А, может, вовсе и нет? Не пропадают? Но не успеваю справиться с этой мыслью. Мозг мгновенно отмечает ее взгляд. У нее, девочки, что я вызвала с эскорт-агенства, другой взгляд, взгляд профессионалки, с оттенком легкого безразличия и пренебрежения. В остальном, я бы ей пятерочку, да еще и с плюсиком бы поставила. И рост и фигурка, просто божественные! Честно говоря, я даже не ожидала увидеть в ней такое естественное и женское. И если бы не броская одежда, то никогда бы не угадала о том, чем она занимается.
Сейчас мы тебя, детка расшевелим! Думаю я. И потом, что это за взгляд? А где же эстетика?
Одета она ничего, модно, вызывающе, правда, но в меру. Пока она снимает верхнюю одежду, я замечаю первую профессиональную особенность. У нее нет никаких украшений. Нет колец, цепочек. И потом, она не снимает обувь и уверенно ступает по коридору, в своих, высоких ботфортах. Показываю, где туалет, где ванная комната. Спрашиваю. Нет. Не курит. Хорошо. Прошу смету. Пока ее рассматриваю, она спрашивает. Да, говорю, можешь позвонить. Раздеться можно в соседней комнате. В постель есть все? Хорошо. И тапочки? Туфли пластиковые? Устраивает.
– Ну, что? Время пошло?
Она пытается улыбнуться, но у нее это не очень-то получается. Уголками губ, получается, только криво усмехнуться. Я ускользаю на секундочку, за дверь и пока она звонит, я сообщаю ему.
– А вот и подарочек, тебе, объявился. Ты, как? Справишься? – Он энергично кивает.
– Теперь, слушай. Ты мой муж, больной. Понял? Сам понимаешь? Кто платит, тот и заказывает музыку. Лежи так, как парализованный и спишь, слушай только меня. Не сорви мне игру! Понял? И еще. Очнешься только после того, как я тебя три раза толкну. Понял?
Он молодец. Схватывает все на лету.
Я даже начинаю им гордиться. И ведет себя хорошо. Не смущается, чуточку прикрылся, но я все равно отмечаю это его причинное место там, даже под простыней. Еще бы, думаю я. А ведь ему действительно есть чем гордиться. И пока я показываю Марии, так она просит себя называть, где и что в ванной, то все время вижу это перед своими глазами. Ну, что там сказать?
Конечно, я волновалась. Еще бы! Столько о нем, об этом их причинном месте слышала. Бабы просто все уши о них прожужжали. И какой у того, и какой у этого. А тем он, так-то, а тот, так. Невольно прислушаешься и подумаешь. А может, я чего-то не понимаю в этой жизни? Ведь и подруга моя все о них раньше мне говорила, а я и не знаю сама. Стоит ли об этом так много говорить или хватит этих разговоров. Но я решила, так решила. Все самой надо увидеть и пробовать. Мне надо иметь собственное мнение и суждение! Я все вычитала в мед. литературе и по атласу проштудировала. Но, то в книгах. А вот как в жизни? Правда, духу у меня, без внутренних волнений к этому предмету, не хватило. Вот и позвала я Толика. В рифму скажу. Толика, как кролика! Ведь с кем-то мне надо было начинать? По моему плану, кстати, в гениальности которого я не сомневалась, я сначала должна была пройти ознакомление, потом увидеть его со стороны в действии и уже, потом что-то решить для себя.
Хорохорилась, я хорохорилась, а как пришлось столкнуться с реальностью, я даже, в первое мгновение, спасовала. Даже вспомнить стыдно.
Вида не подавала. Для себя я выбрала такую манеру поведения. Пусть во всем, что будет происходить, все будет с легкостью и с усмешкой. Главное не терять чувство юмора. Поэтому, когда я с него сдернула простыню, то старалась сразу к этому даже взгляд свой не опускать. Пусть, думаю, помучается. Не успеваю окунуться в воспоминания. Она зовет из ванной. Потом доскажу, идти надо. Хотя, что это за манеры? Незнакомого человека и в ванную приглашать?