Разочарованные
Шрифт:
– Хорошо, но вы ведь ее законный представитель? – уточнила Пошоль.
– В некотором роде, – подтвердила Фанни и вздохнула, оглядев Лилу: двухцветные волосы, полинявшая толстовка, драные джинсы. Почему Лилу выглядит, будто вылезла из помойки? Приведи она себя в порядок, смотрелась бы гораздо лучше.
– Как я вижу, это не первое замечание за поведение. Лилу, могла бы ты объяснить своей матери… вернее, мачехе, по какому поводу мы здесь собрались?
Лилу поглядела на нее с насмешливым вызовом:
– Потому что я дала волю творчеству, а мир не готов принять мой талант? Потому что свободы слова больше
– Прекрати, Лилу! – сухо прервала ее Фанни. – Я искренне сожалею, у Лилу переходный возраст, но я уверена, что она и в мыслях не держала ничего дурного.
Эту банальщину Фанни произнесла с лицемерной улыбкой. Все, что она хотела, – поскорее выбраться из пучины, поглощающей ее драгоценное время.
Пошоль протянула ей какой-то листок.
– Лилу нарисовала вот это, распечатала в двадцати экземплярах и развесила в коридорах школы.
Фанни неохотно взяла бумагу, сделала вид, что внимательно ее изучает, на самом деле поглядывая на часы. На листочке был нарисован мальчик со спущенными штанами, разглядывающий при помощи лупы низ своего живота. В паху абсолютно ничего не было. И надпись: «Жак и его невидимая фасолина». Тут у Фанни прямо челюсть отвисла.
– Обращаю ваше внимание, что Жак Алланкур – ученик предпоследнего класса европейского отделения, кстати, блестящий, и внешне он здесь весьма похож на себя, – продолжила завуч.
Лилу застенчиво махнула рукой:
– Спасибо, мне пришлось изрядно попыхтеть, чтобы отдать должное его пипиське.
Фанни, опешив, закрыла глаза. В ее сумочке вновь завибрировал мобильный, и ей опять пришлось скрывать досаду от того, что нельзя ответить на звонок. А вдруг Катрин хочет официально сообщить, что вверяет ей руководство над новым сайтом? Холдинг, купивший их журнал, решил инвестировать в онлайн-версию издания, так как продажи бумажной падали. Всех это решение напугало, а Фанни увидела в нем прекрасную возможность. Почему люди всегда так зашорены? Почему боятся каких бы то ни было перемен?
– Ко всему прочему, Лилу создала группу в «Фейсбуке» [6] под тем же названием, где опубликовала много других рисунков с Жаком, столь же непристойных и оскорбительных.
– Я набрала сто сорок восемь лайков за сорок восемь часов, – заметила Лилу, – и это еще не предел.
Фанни покачала головой, ее все больше раздражала эта пустая трата времени, ведь она могла упустить шанс на повышение.
– Поскольку у Лилу уже было два замечания по поведению, я вынуждена отстранить ее от школы до конца недели.
6
Социальная сеть компании Meta, признана экстремистской организацией в России.
Фанни мгновенно вернулась в реальность.
– Что?! Нет! Вы не можете ее отстранить: у нее и так большие проблемы с учебой, ее отец постоянно в разъездах, а я…
– Сожалею, мадам Куртен, но ваша дочь не может…
– Приемная дочь!
– Ах да, простите, ваша приемная дочь не может безнаказанно нападать на одноклассников. В отличие от своего предшественника я провожу политику нулевой терпимости к травле в школе.
Шокированная Фанни уже не слушала завуча. У нее не было никакого
– Вы проследите за этим, мадам Куртен?
– Простите, за чем именно? Я…
– Проследите, чтобы Лилу удалила группу в «Фейсбуке» [7] и составила письмо с извинениями?
– Да-да, конечно…
– Кроме того, мне сообщили, что Лилу до сих пор не определилась с местом для стажировки по профориентации, которая начинается уже с понедельника, хотя своего классного руководителя она заверила в обратном.
– Но я уверена, что у Лилу уже есть что-то на примете, – пробормотала Фанни. – Это же так, Лилу?
7
Социальная сеть компании Meta, признана экстремистской организацией в России.
– Нет.
– Ты хочешь сказать, что разослала резюме и мотивационные письма, но тебе еще не ответили?
– Нет.
– Ладно, ты их не отправила, но они же написаны?
– Нет.
Час от часу не легче. Что за день! А ведь еще нет и полудня. Фанни глубоко вздохнула, чтобы подавить в себе желание запустить в завуча и падчерицу цветочным горшком, стоявшим на столе.
– А почему бы вам самой не помочь Лилу со стажировкой? Наверняка ваша компания набирает стажеров. Вы ведь журналистка? И Лилу, вероятно, было бы очень интересно…
Фанни расхохоталась, чем несказанно удивила и девочку, и завуча, которые не видели в этой идее абсолютно ничего смешного.
– Лилу не может стажироваться у меня. Да мы обе сойдем от этого с ума. Это неприемлемо даже в виде исключения. Но она что-нибудь найдет, я уверена.
– Это не обсуждается, мадам Куртен, Лилу должна научиться осознавать серьезность собственных поступков. Возможно, вы пришли бы к такой же мысли, если бы всю нашу встречу не проверяли телефон.
На сей раз чуть не прыснула от смеха Лилу, а ошеломленная Фанни смерила взглядом завуча и резко встала.
– Не говорите со мной в подобном тоне! Помимо вызовов в школу из-за очередной проделки Лилу, представьте себе, у меня есть другие дела, карьера и сын!
Черт, Фанни забыла отменить запись на эпиляцию зоны бикини перед тем, как отправиться на нравоучительную беседу о воспитании школьницы. Читая «Золушку», она никогда не представляла себя в роли мачехи. Когда же стала ею, начала смотреть на эту историю совсем по-другому. Возможно, несчастная падчерица не была такой уж безгрешной. Но Золушка хотя бы вела домашнее хозяйство, знала толк в красивой одежде и эксклюзивной обуви. А вид нарядов и состояние комнаты Лилу наводят на мысль о том, что этой девочке-подростку больше нравится бродить по калькуттским трущобам, чем посещать балы в поисках принца, каким бы прекрасным он ни был.