Разоренные земли
Шрифт:
— У меня — у меня нет других Камней. И вообще их больше нет.
— Ага. Это уже что-то. Так-так. Если бы это был Оазис Дюжины Камней, то тогда — не знаю… — Томас внезапно оборвал фразу и посмотрел на небо. — Солнце снова спряталось. Как я понимаю, жди еще одной грозы?
Она успокаивающе помахала тонкой рукой.
— Да, конечно, ведь Грозовой Камень снова перешел из рук в руки, вернувшись ко мне. Но ничего страшного. Я оставлю его здесь, а мы просто отойдем немного и подождем. Затем, после того, как в него ударит молния, я смогу нести его, ничего не опасаясь.
— Могу
Над головой опять стремительно собирались тучи. Томас и Оланта в еще не просохшей после предыдущей грозы одежде оставили Грозовой Камень у небольшой впадины между дюнами и отошли на несколько шагов, чтобы вместе усесться под бесполезным прикрытием скудных кустов.
Она пробурчала:
— Я не хотела, чтобы ты знал еще и о Камне Свободы. Иначе я могла бы просто подойти к растению-миражу и взять свою вещь.
— Да, теперь я понимаю.
— Мне очень жаль. Эти присоски ведь не успели высосать у тебя ни капли крови, правда? Хорошо. Ладно, теперь ты знаешь наши секреты, и я должна доверять тебе. Нам в Оазисе нужна помощь. Там захватчики — мы не можем их терпеть.
— А кто может? Пожалуй, мы сумеем помочь друг другу. — Снова пошел дождь. Томас задумался. — Расскажи мне побольше об этих Камнях.
Происхождение обоих Камней, рассказала Оланта, теряется в глубоком прошлом. С самого начала истории Оазиса тамошние фермеры владели ими обоими. Люди Оазиса по большей части жили в согласии друг с другом, оставаясь почти изолированными от остального мира, хотя к гостям и истощенным путешественникам, забредавшим к ним из пустыни, относились дружественно и гостеприимно. Тайна Двух Камней оставалась достоянием лишь их поселения.
Почва пустыни была плодородна, ей недоставало только воды. И когда бы полям Оазиса ни потребовался дождь, тот, кто хранил Грозовой Камень, просто передавал его соседу; таким образом вода появлялась по желанию фермеров, а голод и жажда были совершенно незнакомы Оазису. Второй талисман — Камень Свободы, или Камень Узника, — был спрятан, и только старейшины Оазиса знали о его существовании. Честным людям от него было мало пользы до тех пор, пока на земле царила свобода.
Затем с Востока пришли жестокие захватчики, обладающие такой силой, что им трудно было сопротивляться. Но старейшинам удалось сохранить в тайне секрет обоих Камней.
— И вот мой родной отец нарушил договор о сохранении тайны. О, он поступил так вовсе не из желания угодить захватчикам, нет, как раз наоборот. — Оланта на мгновение замолчала, ее глаза потемнели, с широких полей фермерской шляпы стекали капли дождя.
— Как это? — Томас смахнул дождинки с лица. Пустыня действительно становилась весьма дождливой. Он почувствовал смутное удовлетворение от мысли, что притаившееся неподалеку растение-мираж имеет шанс стать первым из своих сородичей, которое утонуло.
Оланта уставилась на свои руки, сложенные на коленях.
— Начальник захватнического
— Что-то сделать с тобой?
— Да… со мной. — Она кивнула и подняла взор. — Когда я воспротивилась, они принялись угрожать… — Она замолчала и молчала, пока Томас не взял ее за руку.
— Тогда… — Ей пришлось откашляться и начать снова. — Тогда мой отец — так случилось, что Грозовой Камень в это время был у него. Он достал его из тайника…
Последняя молния ударила в Камень метрах в сорока-пятидесяти от них, заставив Томаса, хотя он и ожидал удара, подскочить на месте, снова клацнув зубами и почувствовав ломоту в костях.
— И, притворяясь, что хочет завоевать расположение захватчиков, отдал командиру гарнизона. Мой отец вел себя так, словно был доволен тем, что эта свинья положила на меня глаз. Отец намекнул, что Камень как-то связан с дождями в Оазисе, но, конечно, не упомянул о молнии.
— Они… они стояли, разговаривая, среди лагеря захватчиков, там, где когда-то был парк. Мой отец сказал позже, что слышал первые раскаты грома над головой, пока они стояли там, а он улыбался своему врагу, человеку, который… а затем командир повернулся, держа Грозовой Камень под мышкой, чтобы пройти через плац к своим комнатам. Он не дошел.
Томас кивнул и легонько пожал руку Оланты. Девушка продолжала:
— На следующий день солдаты подобрали Камень и принесли его прямо к тому, кто был следующим по чину и теперь оказался старшим. Они поняли, что это нечто, обладающее магической силой, но больше они ни о чем не догадались. Прежде, чем следующая гроза успела разразиться над их головами, они положили Грозовой Камень в сумку посыльной рептилии и отослали ее к колдунам Замка. Мы узнали об этом потому, что видели, как собирающаяся гроза последовала за рептилией из пустыни. Мы знали, что гроза настигнет ее прежде, чем она успеет добраться до Замка. Нужно было, чтобы кто-нибудь отправился ей вслед и разыскал Камень прежде, чем он снова попадет в руки врагов или путешественников. Без него Оазис погиб бы от недостатка воды.
— А как выбор пал на тебя?
— Девушка может искать не хуже мужчины. Кроме того, меня стали бы преследовать после смерти прежнего командира. Тогда отец сделал бы еще что-нибудь — и, возможно, накликал бы гибель на всех нас. Поэтому старейшины были не против того, чтобы я ушла, и дали мне Камень Свободы, который способен провести своего обладателя через все преграды, мимо любой охраны, из любой тюрьмы. Теперь я должна вернуть Грозовой Камень в Оазис, а затем — я не знаю, что буду делать.
— Понимаю. — Промокший до нитки Томас пошевелился. Дождь снова стихал. Последняя молния не слишком сдвинула Грозовой Камень — он мог разглядеть его, маленький темный выступ на песке.
Он протянул Оланте руку с Камнем Свободы.
— Камни принадлежат тебе. Но скажи мне, какой толк от них, какой толк от самой жизни для ваших людей, пока здесь находятся захватчики?
Она приняла Камень.
— А что мы можем сделать? К чему ты клонишь? Я должна принести назад Грозовой Камень, не то все погибнут.