Разоритель
Шрифт:
– Дешёвое? Мне придётся привыкать к дешёвому. Тогда принеси мне два кувшина. Я намерен возместить качество количеством, - Антор, не сдержавшись, рыгнул.
– И приходи со жрецом. Может быть, мы найдём в этом доме что-нибудь ценное. А теперь я хочу выпить.
Мальчик, радуясь окончанию неприятного разговора, ушёл за кувшинами.
Антор уныло осмотрел гору посуды, ища в какой-нибудь из чаш остаток розового, хотя бы на один глоток. Не может быть, чтобы он выпил всё.
Увы, нигде ничего не было, кроме высохших опивок.
Он отвернулся и стал смотреть в окно. Солнечный свет показался ему каким-то оскорбительно ярким. Надо было засесть прямо в подвале -
За дверью послышались шаги - но не быстрая дробь босых ног мальчика, а тяжёлые, мужские, с отзвоном подбитых железом сапог.
Потом заскрипела дверь.
Антор не повернул головы.
– Олле, домин Антор.
– Олле'ла, - вяло отозвался Антор.
– Если вы кредитор, обратитесь в Совет Сословия, он сейчас рассматривает моё дело. Там, возможно, ваши претензии удовлетворят. А может, и нет. Откровенно говоря, мне плевать. Идите, - он вяло махнул рукой.
– Я ваш друг, - сказал тот же голос.
– С тех пор, как у меня кончились деньги, у меня кончились друзья, Антор упорно продолжал сидеть спиной к двери.
– Нет. Вы всех прогнали, будучи не в силах смириться с потерей богатства, - на этот раз домин понял, кому именно принадлежит голос, и стремительно обернулся.
– В-вы...
– выдохнул он с бессильной ненавистью.
– У вас такой вид, как будто я дракон, и вы хотите меня поразить железом, - усмехнулся Сервин.
Купец был в новомодном наряде - очень простом, безо всяких украшений, но довольно изящном на вид. Только на груди сверкала маленькая серебряная блёстка.
– Я бы это и сделал, не будь я так пьян, - Антор скрипнул зубами.
– Вы хуже дракона.
– Верю, - Сервин нахально уселся на свободный стул, заложив ногу за ногу.
– Ну и помойка!
– он брезгливо повёл рукавом, сметая со своего края стола посуду. Тихо звякнула упавшая чаша.
– Но не советую пытаться. Вас, конечно, в детстве учили воевать... зато на Диких Островах меня научили драться. Против дерева и железа я, может быть, и не выстоял бы, зато руки у меня крепче.
– Зачем вы пришли Сервин? Вы причина моих бед. Вы подождали, пока я разорюсь, и теперь пришли торжествовать? Что ж, торжествуйте! У меня нет ни медяка. Я даже не могу продать то, что у меня есть... Ах, ну да. Вы хотите всё скупить по дешёвке. Сколько вы мне предложите за этот дворец? Дюжину серебра? О нет, мне этого мало. Отдам всё за дюжину кувшинов розового. Приходите со жрецом, мы оформим сделку. А сейчас, пожалуйста, убирайтесь вон. Меня тянет блевать, а ваш вид этому очень способствует. Я не могу вас убить, вы правы, но запачкать - легко.
– Вы дошли до отчаяния, - заметил купец, - и я вам сочувствую. Но всё же нам нужно поговорить...
– Я хотел с вами поговорить. Тогда, в те дни, когда ещё что-то можно было исправить, - пробормотал Антор.
– Я мог бы как-нибудь отозвать эти деньги...
– Не могли бы. Вы сами выписали мне доверенность, опротестовать которую не взялся бы ни один храм, - спокойно объяснил Сервин.
– Да вы и сами не пошли бы на такой позор: совершить великодушный поступок и потом отказаться от него. Выкуп дома Сеназы принёс вам славу. Вас теперь называют Антором Великодушным... и вам неоднократно пытались помочь. В том числе и деньгами. Вы никого не принимаете, а напрасно. Все думают, что вы просто не рассчитали своих средств и разорились из-за своей любви к домину Сеназе...
– Я никогда не любил его. Я ему завидовал. Но это правда: я разорился из-за этого вашего проклятого выкупа. Я не имел права дарить деньги никому, - Антор жалобно сморщился, -
– Да, я это понял
по вашему поведению. И долго искал ситуацию, когда я мог бы сделать дар от вашего имени. Дар, от которого вы не смогли бы потом отказаться.
Появился мальчик с кувшинами и с недоумением уставился на незваного гостя.
Сервин поманил к себе служку, взял посудину. Пальцами выдернул деревянную пробку. Понюхал.
– Редкая дрянь, - заключил он, - кислятина, - после чего преспокойно разлил вино по чашам, выбрав наименее грязные.
Антор, не дожидаясь приглашения, схватил двумя руками чашу и сделал несколько жадных глотков. От кислой жижи свело пищевод, зато на душе стало чуть лучше.
– Вы рисковали. Ваш трюк мог не сработать, - Антор сказал это почти спокойно.
– Нет, я был уверен. Я несколько раз делал небольшие траты от вашего имени. И выяснил, что в некоторых случаях вы начинаете испытывать денежные затруднения. Небольшие, да, совсем небольшие. Но они вас беспокоили. Вы этого даже не скрывали.
– Я вам верил, - вздохнул Антор.
– И были совершенно правы, мне можно доверять, да, можно, - Сервин налил себе ещё вина, глотнул.
– Брр, какая всё-таки дрянь. Я не желал вам зла, Антор, и когда-нибудь вы в этом убедитесь. Я виноват перед вами, и признаю это. Но я был вынужден сделать то, что я сделал - чтобы спасти наш мир.
– Спасти наш мир? От чего? От моей скромной персоны?
– От разорения, - серьёзно сказал Сервин.
– Кстати, если уж на то пошло... покажите мне эту вещь, которая делала для вас деньги. Если, конечно, она не исчезла совсем.
– Вот, - Антор показал на красный кошелёк на столе.
– Можете взять себе на память. Раньше, кстати, он сам возвращалась ко мне. Теперь нет. Похоже, он сдох.
– Вот как.
– Купец с интересом взял в руки комок грязной ткани, открыл, закрыл.
– Ничего особенного. А как он делал золото?
– Не знаю.
– Откуда это у вас?
– Мне кто-то его дал, - в затуманенную вином голову домина чёрной молнией ударила боль.
– Не помню... не хочу.
– Боль послушно отступила. Но были условия. Деньги надо было тратить только на себя. Не вкладываться в торговлю, в науку, не давать их другим людям. Подарки дарить было можно.
Купец хитро улыбнулся.
– Это очень умно, насчёт подарков. Про разорительность некоторых из них я уже вам как-то говорил. Одновременно вы сеяли вокруг себя дороговизну, и весьма щедро, покупая всё за большую цену и не торгуясь... одновременно искажая потребности, что влияло на производство. Но это всё не важно. Важно то, что вы своими безумными тратами поощряли своё сословие к соревнованию в роскоши. Разорение Сеназы было всего лишь первым в цепочке: следом должны были пасть и другие состояния. Касса Сословия не справилась бы с выплатами. Домины как страховщики утратили бы доверие крестьян и купцов. Это привело бы к разрушению всей кредитной системы. Одновременно по той же причине было бы утрачено доверие и к светскому суду доминов. Остался бы, правда, храмовый суд... впрочем, нескольких корыстных негодяев из числа высокопоставленных жрецов найти не так уж сложно. Нашли же вы этого Хингра? Таким образом, и храмовый суд оказался бы беззащитен перед золотом... Дальше ещё несколько шагов, и потом осталось бы только две альтернативы: либо полный упадок, либо установление новой системы власти. Это, кстати, уже началось: обозлённые бедностью домины начали использовать насилие по отношению к крестьянам и купцам. Сначала имуществу, потом дошло бы и до жизни людей.