Разоритель
Шрифт:
– Я знаю о вашем мире больше, чем вы все, вместе взятые. Вам просто везёт! Один шанс на миллион, но ведь кому-то он выпадает! Вы ведь ещё и мяса не едите... совершенно не агрессивны... и при этом всё-таки повыбили этих ваших динозавров. А вот, кстати - это правда, что драконы изрыгали огонь? Кольчуга старого дома взаправду оплавлена, я кое-что понимаю в таких вещах...
– Что ж тут удивительного?
– Антор недоумевал всё больше.
– В желудке дракона скапливаются горючие газы. Дракон выпускает их наружу, при этом сильно ударяя верхними зубами о нижние, высекая искру. Газы загораются. Это было известно ещё до Середины Времён.
–
– Я снова повторяю своё предложение. Я даю тебе деньги. Много денег. Просто так.
Антор мучительно соображал, как бы ему уйти, не нарушая правил приличия. Он не понимал происходящего, да и не пытался понять. Теперь ему хотелось одного - вернуться в залы дворца, где вовсю веселились его друзья. К сожалению, странная женщина загораживала проход. Ах, если бы появились посторонние - у него был бы повод...
– Я же не ваше доверенное лицо и не ваш наследник, любезная госпожа, как же тогда я могу взять ваши деньги?
– наконец, нашёлся он.
– Это подарок. Вы же дарите друг другу подарки?
– Деньги не могут быть подарены, потому что подарок нельзя продавать, не оскорбляя тем самым дарителя, а деньги по своей природе предназначены к трате...
– Антор решительно закончил: - Прошу вас, любезная госпожа, прекратим этот ненужный разговор. Мне надо идти.
– Подожди, - дама напряжённо улыбнулась, - ведь должен же быть какой-то способ! А, вот! Что ты сделаешь, если найдёте клад?
– Я не буду его искать. Мой дед чуть не разорился на поисках фамильных сокровищ, и я не хочу себе такой судьбы, - отрезал Антор.
Дама почему-то обрадовалась.
– В вашем роду есть легенда о фамильных сокровищах? Очень хорошо... Но, допустим, ты их нашёл. Что ты сделаешь в таком случае? Ведь ты же возьмёшь их себе?
Молодой домин почувствовал себя несколько увереннее.
– Я обращусь в Чёрный храм, к жрецам Справедливости, чтобы они подтвердили мои права. Нахождение клада, особенно родового - честный способ обогащения, признанный Чёрным Храмом и всеми людьми.
– Отлично! Считай, что ты уже нашёл свой клад. Я дам тебе денег. Но у меня есть одно условие. Ты должен тратить все деньги только на себя. На себя и на свои удовольствия. Больше ни на что. Ты понял меня?
– На себя? На свои удовольствия?
– Антор решил на время принять правила непонятной ему игры, пока не появится возможность вежливо её прекратить.
– Но тогда зачем мне богатство? На жизнь мне хватает. Конечно, хотелось бы иметь больше...
– Зачем?
– госпожа Майя не отставала.
Откуда-то издалека послышались шаги и звуки речи.
– Давай отойдём, - женщина нервно оглянулась.
– Не хочу, чтобы нас подслушали.
Антор только махнул рукой: он уже разобрал, чьи это голоса. Это дом Тим и дом Гау гуляли по галерее, продолжая свои теологические споры. С ними ему встречаться не хотелось.
– Ещё можно сказать и так, - бубнил дом Тим, - что бог есть общее понятие, обладающее ценностью. Например, физики, говоря о природе, рассуждают о движении и покое. Это понятия, не обладающие ценностью, и как таковые, не божественны. Но с покоем связаны для нас понятия отдыха, расслабленности, неги - а это у нас зовётся Оранжевым богом Отдохновения. На более высоком уровне это устойчивость, стабильность, равновесие, то есть Жёлтый бог, который да не оставит земли Арбинады...
– Соответственно, движение, обладающее
– Лучше посмотри вот сюда! Какое чудо!
– похоже, дому Гау прискучил богословский диспут.
Шаги свернули в сторону: видимо, гости увлеклись разглядыванием каких-то редкостей.
Госпожа Майя не сводила глаз с Антора.
Молодой домин чувствовал себя странно: казалось, что зрачки женщины поймали его и крепко держат.
– Скажи, ты хотел бы иметь такой дворец? Такие галереи? Устраивать праздники? Чего бы ты хотел, обладая деньгами?
– Да, я хотел бы устраивать праздники. Иметь дворец, дорогие вещи. Помогать друзьям. Выделял бы средства на исследования природы...
– Вот об этом забудь. Ты будешь тратить свои деньги, - женщина говорила о будущем богатстве Антора с небрежной уверенностью, - только на себя. Лично на себя. Никаких вложений в торговлю. Никакого финансирования науки. Никаких ссуд, даже ближайшим друзьям. Вообще ничего такого - кроме развлечений, праздников, путешествий, и так далее. Запрещена всякая помощь другим людям, особенно находящимся в тяжёлом положении. Так что выбирай себе друзей, которые не разоряются. Подарки разрешены - и чем дороже, тем лучше. Ты говоришь, у вас не принято продавать дарёное?
– Да, конечно, - пожал плечами Антор. Он каким-то краешком сознания осознавал бессмысленность этого разговора, но почему-то не мог его прекратить.
– Если что-то случится с моими землями, я буду обязан компенсировать убытки.
– Отлично, мы договорились. Если ты нарушишь одно из этих условий, ты будешь наказан: золото на какое-то время исчезнет.
– Но как же выплаты крестьянам? Я домин.
– Да, конечно... Насколько я понимаю, ваша система основана на добровольно-принудительной страховке. Ваше Сословие является чем-то вроде сообщества страховщиков, так? Отвечай мне.
В уме домина шевельнулось слабое удивление: он перестал понимать, зачем он отвечает на эти странные вопросы, зачем он вообще продолжает этот нелепый разговор. Тем не менее, он ответил - чётко и ясно.
– Да, конечно. Мы страхуем крестьян, живущих на наших землях, и купцов, плавающих к ним на кораблях. Жрецы вместе с Советом Сословия определяют минимальную страховую выплату, делая её разумной и справедливой. А домины защищают свои земли от несчастий - ведь иначе им придётся платить пострадавшим. Раньше это были чудовища. Теперь - природные бедствия и экономические кризисы. Поэтому мы развиваем науки: знания позволяют снизить страховые риски и повысить прибыли. Многие осуждают такой порядок, - счёл нужным сообщить Антор.
– Они говорят, что страховое дело - такой же бизнес, как и все остальные, и что надо предоставить право им заниматься любому простолюдину. Но мы, домины, столетиями живём на своей земле, знаем её, и... и любим, - добавил он.
– К тому же мы, по обычаю, вершим суд на своей земле. Разве кто-нибудь пойдёт со своей жалобой к постороннему человеку, которого он не знает? И религии это противоречат. Храмы богов такого не допустят.