Разорившийся виконт
Шрифт:
Прошло несколько дней, и на приеме у Уайтов ему представилась такая возможность. Расположившись у карточного стола, он уже второй час наблюдал за игрой в фараон, игрой, которая нравилась ему еще с тех пор, как он узнал о ней в Оксфорде. В те времена за ним закрепилась репутация этакого добродушного студента, который снисходительно посмеивался над слабостями всех остальных. Это позволило ему приобрести интересную индивидуальность и дало возможность всегда быть рядом с друзьями, не рискуя своим добрым именем. Но на самом деле Чарльз избегал игр по причине того, что не мог себе позволить проигрывать.
– За прелестную леди Мелиссу, – проиграв в очередной раз, поднял свой бокал пьяный Граффингтон.
Чарльз
– Не смей произносить имя порядочной леди таким тоном, – сурово предостерег его Чарльз.
– Я собираюсь жениться на этой малышке, так какая тебе разница? – произнес заплетающимся языком Граффингтон. – Я сам могу постоять за честь моей жены.
– Да ладно тебе, Граффингтон. Неужели ты думаешь, что ее семья серьезно отнесется к твоим ухаживаниям?
– А почему бы нет?
– Позвольте мне быть откровенным, милорд, – холодно произнес Чарльз. – Семья Каслтон находится под моей защитой. А я очень хорошо осведомлен о вашей репутации и о том, как вы обращаетесь со своими женщинами. И кузину я вам не отдам. Кроме того, вы определенно ей не пара.
– Никогда не встречал девушки, которой бы я не подошел, – плотоядно хмыкнул Граффингтон. – К тому же у нее есть опекун, ее брат. Она именно такая жена, которая мне нужна. Дрэйтон никогда тебя не послушает.
– Неправда! Может быть, этот человек и лодырь, и пьяница, но ему не безразлична судьба его сестры.
– Х-ха! – фыркнул в ответ Граффингтон и, пошатываясь, направился обратно к карточному столу.
Возвращаясь в свою бедную комнатушку, Чарльз неожиданно для себя осознал, что Дрэйтон и в самом деле способен выдать свою сестру за первого попавшегося. Особенно если эта женитьба принесет ему выгоду. Должно быть, леди Каслтон добавит что-нибудь от себя к тому жалкому приданому, которое оставил Мелиссе ее отец. Таким образом, Граффингтон сможет безнаказанно продолжить свои ухаживания. Его финансовое положение было не лучше, чем у Чарльза. Несмотря на это, леди Каслтон не захочет уменьшить приданое своей внучки, но кто-то должен открыть ей глаза на этого негодяя. Если что-нибудь станет известно в обществе, то Мелиссе придется навсегда распрощаться со своей безупречной репутацией. Лгать в вопросах приданого считалось бесчестным.
Чарльз ненавидел себя за то, что ему придется пойти на низость, но иного выхода из создавшегося положения он не видел. Проронив слово тут, слово там, он вскоре заставит весь Мэйфэйр говорить о вероломстве лорда Граффингтона. Всем было прекрасно известно, что он не богат, а репутация жестокого злодея стала достоянием всего города еще до того, как в гостиных заговорили о позорных изгнаниях этого человека из публичных домов. В клубах только и обсуждали, как много девушек пострадало после вечера, проведенного с этим человеком. А власти, узнав обо всех этих разговорах, стали всерьез подумывать, не он ли виновен в недавних смертях нескольких проституток. У крайне высокомерного Граффингтона не осталось иного выбора, кроме как удалиться к себе в поместье и надеяться на то, что постепенно эта шумиха вокруг его имени утихнет.
Вздохнув с облегчением, Чарльз вновь задумался о том, как разыскать Генриетту. Но пределом его мечтаний все еще была Мелисса. Если бы она только не была так похожа на его бабушку! В этом портрете было нечто, привлекающее Чарльза, но он никак не мог понять что именно. Единственное; что его очаровало, это поразительное сходство Мелиссы с бабушкой.
Не ощущая усталости, Чарльз продолжал бродить по улицам, пытаясь направить свои мысли и чувства в нужное русло. В отличие от изображения на портрете, Мелисса была живой и юной. Ее ненапудренные волосы сверкали
Чарльз проклинал себя за то, что поддался воздействию чар этой красавицы. Но Мелисса выделялась среди остальных милых мордашек Лондона. И он был не единственным джентльменом, заметившим это. «Да она же просто распутница», – внезапно подумал Чарльз. Как мухи к сладкому, тянутся к ней мужчины. Это влечение усиливается еще и тем, что она, кажется, и понятия не имеет о том, почему так происходит. Значит, это все-таки вожделение.
Чарльз стал замечать, что его восхищают некоторые суждения Мелиссы, хотя зачастую она весьма неодобрительно высказывалась и в его адрес. Разве не прекрасное решение – судить о людях по их поведению и характеру? Не без труда пришлось Чарльзу согласиться и с тем, что человека характеризует не титул и не происхождение. Его дед-картежник и недалекий отец не совершили в жизни ничего, достойного похвалы. Значит, ни распущенный лорд Дрэйтон, ни садист Граффингтон не заслуживают уважения. Да и сам он тоже, кстати. Чарльз сильно ударил тростью по тяжелой ветви, которая свешивалась со стены сада.
Так не должно больше продолжаться. Отыскав Генриетту, он восстановит умирающее поместье Суонси и изменит жизнь его обитателей.
Чарльз вздрогнул. Образ тощей, острой на язык Генриетты померк рядом с образом его кузины. Злоба душила его, теперь она была четко направлена на Мелиссу. Зачем она мучит его, ведь ему во что бы то ни стало нужно разыскать Генриетту?! Кроме того, как он будет терпеть Генриетту, в то время как душой и телом тянется к другой?
Неожиданно, словно короткая вспышка яркой молнии, в голове у Чарльза пронеслась мысль, являющаяся ответом на все мучавшие его вопросы. Он любит Мелиссу. Он ничего не может с этим поделать. Черт возьми, да чем он заслужил такой удел?! Он должен отказаться от женщины своей мечты только для того, чтобы исполнить безумное желание властной старухи. Слезы показались в его глазах. Остаток ночи он провел, напившись у себя 'в комнате до бессознательного состояния.
Мелисса стояла у окна и задумчиво глядела, как потоки дождевой воды заливают площадь. Расбон оказался прав. Это просто несчастье – иметь такого мужа, как лорд Граффингтон. Ей не удалось разглядеть его подлинную сущность. Он прикидывался идеальным другом, который взахлеб рассказывал ей о своем поместье, уважал ее мнение и всячески демонстрировал свою заботу о других людях. Но все это было притворством. За его чарующей светской благопристойностью скрывалась душа высокомерного тирана. Этот человек оказался хуже Расбона.
Чарльз… Возвращаясь мыслями в прошлое, она не могла понять, зачем леди Лэньярд вздумалось проверять Чарльза таким способом. Конечно, она не думала, что он станет взывать к ее милосердию. Даже самые достойные мужчины не всегда готовы пойти на такое унижение. Может быть, она хотела просто посмеяться над Чарльзом? Может быть, на самом деле у нее и в мыслях не было отдавать состояние, которое было давно ему обещано? Но нет, она бы до этого не додумалась. Скорее всего, это план лорда Лэньярда. Как любая бабка, она волновалась за внука, а лорд Лэньярд, видимо, решил использовать ее сомнения насчет безответственного поведения Чарльза в своих целях и всячески старался вывести его из игры. Поведение лорда Лэньярда казалось нелепым, но жизнь не раз доказывала Мелиссе, что некоторые мужчины вполне способны на интриги.