Разорванное небо-2. Охота на «Пустельгу»
Шрифт:
И все же через лес лучше не идти. Несколько минут я растерянно обшаривал глазами поляну и на самом ее краю увидел припорошенное снегом русло замерзшей речки. Ее берега – пусть и ненадежное, но все же укрытие от ненужного внимания.
Я почти сбросил тестя вниз – с раненым, конечно, нужно обращаться поосторожнее, но времени на нежности у меня не было. Незваный гость мог явиться в любую минуту.
Там, где я тащил полковника, темнели полосы обнаженного льда. Наверное, днем, при свете солнца, сквозь прозрачную воду можно было разглядеть дно. Сейчас же
Когда я почти дотянул тяжелую ношу до поворота, над которым светлела насыпь железной дороги, на меня уставились два желтых глаза. Проклятый зверь выследил нас.
– Джек… Брось меня. Беги, – полковник очнулся совсем некстати. – Пока он будет занят мной, ты уйдешь. Подумай о Мэри.
– Чуть позже. У меня еще есть…
– Я приказываю!
– Очень приятно. Я отказываю. Командир воздушного судна пока еще я.
Серая тень метнулась на лед, преградив мне путь. Я достал пистолет. Волк не испугался. Напротив, он приоткрыл пасть, оскалил белоснежные, будто вычищенные зубной пастой клыки и зарычал.
Я тщательно прицелился и нажал на спуск. Тишину прорезал вой, от которого мне стало не по себе.
Волк вытянулся и пополз к нам. Его задние лапы волочились по льду: наверное, пуля перебила позвоночник. Вот же упрямец!
– Есть! – радостно прошептал я, прицелился еще раз и снова выстрелил.
На этот раз пуля попала в голову: отчетливо сверкнули осколки кости. Волк глухо зарычал, уткнулся носом в лед и затих навсегда. Путь свободен!
Я сунул пустой пистолет в карман и вытащил полковника к насыпи, стараясь не смотреть на кровь, пропитавшую снег вокруг мертвого волка. Но едва я перевел дух, три новых зверя выскочили из-за деревьев. Значит тот, первый, привел сюда стаю. Вот теперь действительно все. Я сел прямо на землю и сжал холодную руку тестя. Он лишь кивнул мне в знак поражения.
Волки кружили вокруг нас, не решаясь нападать в открытую. Но наша гибель была лишь вопросом времени: кольцо постепенно сжималось. Еще немного, и самый храбрый хищник вцепится мне в горло. Вот сейчас…
Внезапно волков словно сдуло ветром. Миг – и серые тени растворились, скрылись за черной стеной деревьев.
– Слышишь? – губы тестя скривились в улыбке. – А?
Далеко в лесу, там, куда уходила железная дорога, послышалось негромкое тарахтение. Блеснула яркая искорка. Шум нарастал с каждой секундой, в чавканье маломощного мотора вплелось металлическое постукивание.
Я выскочил на насыпь и замахал руками, скрещивая их над головой, как сигналист на рулежной дорожке. Мне в лицо ударил свет автомобильной фары, установленной на квадратной металлической коробке с четырьмя маленькими колесиками. Дрезина заскрипела тормозами и остановилась. Из прицепленной к ней открытой вагонетки выпрыгнул широкоплечий, гладко выбритый человек с карабином – наверное, местный егерь. Он обвел нас цепкими, ясными глазами и спросил, указывая на полковника:
– Его можно перевозить или вызовем вертолет?
– Можно…
Вдвоем мы осторожно
– Мервин Хорн, лесничий, – представился незнакомец, вложил два пальца в рот и оглушительно свистнул. Никто ему не ответил.
Хорн свистнул еще раз, снял с дрезины фару и посветил вокруг. Кровь отхлынула от его сурового лица.
– Джек, – с какой-то безнадежной тоской прошептал он. – Джек…
Но Хорн смотрел не на меня. Его пристальный взгляд был направлен под насыпь. Туда, где в предсмертных судорогах вытянулось бездыханное тело волка.
Лесничий посмотрел мне в лицо и понял все:
– Идем!
Мы спустились вниз.
– Глянь сюда! – коротко приказал Хорн.
Меня затошнило: из разбитого пулей треугольного черепа вытекал мозг.
– Не это! Ниже!
На темно-серой шерсти я разглядел отчетливый след от ошейника.
– Он хотел на нас напасть! – попытался оправдаться я.
– Джек хотел вас спасти. Не подпускал к стае. Я выпустил его, когда увидел ваш самолет и зарево от пожара.
– Огонь по своим, – вздохнул я. – Всего лишь огонь по своим…
– Поехали.
– А он?
– Все потом, – Хорн невесело усмехнулся. – Люди всегда важнее.
Мы забрались в вагонетку. Машинист дал сигнал, и неуклюжая дрезина, постукивая маленькими колесиками, печально поплелась по рельсам.
***
В больничном коридоре резко пахло формалином и, почему-то, свежим мясным бульоном. Я постучался и нахально вошел в палату. Тесть открыл глаза и указал на стул рядом с койкой:
– Что ж, Джек. Я вот что подумал. Перед нашим столь неудачным путешествием мне дали квоту: переобучить четырех агентов на «Лайтнинг» – F-35B. Да-да, это который с вертикальной посадкой и, как ты говоришь, с чемоданом вместо приборной доски. Пожалуй, я отправлю тебя. Может, когда и пригодится. И тебе лишний рейтинг не помешает.
– Но я не закончил обучение в школе ЦРУ. Не забывайте: меня всего лишь отпустили на каникулы.
– Ничего страшного. Поедешь после аттестации. О формальностях я позабочусь.
Не сомневаюсь. Если полковник что-то решил, ему не помеха даже моя категорическая нелюбовь к «телевизорам» вместо стрелочных приборов. А уж «Лайтнинг», этот летающий компьютер и вовсе нагонял на меня зеленую тоску.
– Приуныл, Джек? Ничего, стерпится – слюбится. Ну, а теперь, раз уж ты вытащил меня, можно сказать с того света, я, как настоящий Санта-Клаус, готов сделать тебе подарок. Загадывай желание!
Я подскочил:
– Отправьте меня домой! Хочу встретить Рождество вдвоем с Мэри!
Полковник посмотрел на часы: осталось сорок минут. Он как-то сник и я впервые в жизни увидел в нем не всемогущего чиновника, способного движением пальца вершить человеческие судьбы, а глубоко несчастного пожилого человека.
– Это выше моих сил, – вздохнул тесть. – Давай что-нибудь другое.
– Тогда… позвоните Мэри. Объяснитесь с ней сами.
Тестя передернуло, словно ему в рот накапали горькой микстуры. И все же он выдавил: