Разрешаю любить

Рузанова Ольга

— И не целовались? — шепчет еле слышно.

— Не целовались, — касаюсь губами виска, поймав момент ее расслабления.

— Но она красивая, да?

— Красивая.

— Черт! Леша!.. — пихает кулаком в бок.

Я смеюсь и, обхватив пальцами ее подбородок, медленно целую лицо.

Варька начинает плавиться. Кладет ладошки на мою грудь, гладит, задевая пальцами мои соски. Меня бросает в пот — не то от резкого падения температуры, не то от острых ощущений. Нравится, как она это делает — по коже

искры рассыпаются.

— Мне пора идти, Леш.

— Побудь еще немного… Вдруг, мне хуже станет.

— Я не могу, ты же знаешь.

Обнимаю ее обеими руками и, подняв, отрываю от пола. Варя сипло вскрикивает.

Не хочу отпускать. Не отпущу.

— Еще немного, слышишь?.. Потом я тебя отвезу.

— Я на такси. У тебя сейчас спадет температура, и ты захочешь спать.

— Тогда подожди, когда она спадет, — прошу, увлекая ее в комнату.

Там темно, немного жарко и душно. Я ложусь на диван и, потянув ее за руку, укладываю рядом с собой. Ее тело тут же деревенеет.

— Леш, что ты делаешь?

Понятия не имею. Мне все еще хреново, и сильно кружится голова. Чувствую себя добравшимся до сахарной косточки голодным псом.

Силой развернув ее к себе лицом, обвиваю руками.

— Ле-ша…

— Тш-ш… Полежи со мной. Просто полежи.

Затихнув, она влажно дышит в мою шею. Я изображаю хладнокровие и спокойствие, хотя на деле в моих венах закипает кровь.

Она со мной. Подо мной.

В моей хате, на моем диване.

Я возьму ее, если захочу.

Глава 37

Варя

Я оказалась здесь добровольно. Знала, на что иду, и все равно пришла.

Страшно? Безумно.

Хорошо? Намного больше, чем страшно.

То, что происходит сейчас, в моем сознании отделилось от той жизни, из которой я сюда вырвалась всего на час или два. А потом обратно, и снова придется договариваться со своей совестью.

Лежу, прижимаясь лицом к основанию шеи Лешки, и слушаю глубокое дыхание. Кажется, лихорадка отступает.

Он хочет спать, но не спит. Обнимая обеими руками, блуждает губами по моим волосам.

— Тебе лучше?

— Нет. Не торопись, — отвечает еле слышно и, обхватив пальцами мой затылок, вынуждает поднять к нему лицо.

Смотрю, не мигая.

Мои грудь и ноги тесно льнут к его большому телу, и мне безумно нравится, какая я маленькая рядом с ним. Надежно и совсем не страшно, если не думать о завтрашнем дне.

Леха пялится на мои губы. Я чувствую на себе его жаркое дыхание и вижу загнутые вверх ресницы на опущенных веках. Хочется целоваться с ним до судорог.

Потом будет нельзя. Сегодня, пока он болен и слаб, можно.

Зарывшись

кончиками пальцев в короткий ежик его волос, я тянусь к его губам. Касаюсь раз, второй. Смачивая своей слюной, облизываю их языком. Они сухие и потрескавшиеся, но самые желанные для меня сейчас.

Лешка тут же откликается. Немного навалившись сверху, не долго ласкает мои губы и углубляет поцелуй.

Низ моего живота схватывает сладкими спазмами, груди в бюстгальтере становится тесно.

Я уже должна была оглохнуть от сирены в голове, но она молчит.

Мы целуемся жадно и глубоко — от нехватки кислорода кружится голова.

Совсем скоро я оказываюсь полностью под ним. Между нами мое платье и его каменная эрекция. Ощущения сносят крышу, потому что потребность быть с ним воспринимается жизненной необходимостью.

Зацеловав мои губы и лицо, Леша спускает чуть ниже и принимается облизывать мою шею. Я царапаю кожу его головы.

Будто опасаясь спугнуть момент, мы не разговариваем друг с другом. Он меня ворует — я не сопротивляюсь.

Ласки становятся все откровеннее, наше общее дыхание — все жарче. Его руки на моих плечах, груди. Постепенно сползая ниже, добираются до бедер, ощупывают резинки чулок, мнут плоть.

Где-то фоном проносится тень страха. Неправильно, нельзя. Однако скользнувший по коже ног холодок испаряется, когда он прижимается ртом к груди через ткань платья.

Превратившаяся в лаву кровь стекает в низ живота и оседает там горячим пульсирующим сгустком. Такое желание я испытывала лишь однажды — в его машине на пустыре. И вот сейчас снова с ним.

Он впивает губами и прикусывает зубами, оставляя на синей ткани мокрые пятна. Я откидываю голову назад, выгибаю спину и расслабляю бедра, когда он осторожно разводит их в стороны. Трогает там, касаясь тонкого кружевного белья.

Меня кроет, качает на волнах, время от время погружая с головой в омут сильнейшего желания. В такие моменты мне хочется умолять его не останавливаться. Требовать, чтобы он не переставал делать это.

— Где пуговицы, Варь? — вдруг проникает в уши его сдавленный шепот.

— Что?..

— Платье… Как его снять?

— Не надо!.. — восклицаю тихо, — Леша, не надо, пожалуйста!

Просветление случается внезапно, как ушат холодной воды на голову. Я упираюсь руками в его плечи и пытаюсь из-под него выбраться.

— Варя… нет… — накрыв собой, обхватывает мою голову обеими руками и смотрит в глаза, — Ничего не будет, клянусь.

— Оно уже есть!

— Я поцелую и потрогаю. Все.

— Ле-ша…

— Я тебе обещаю. Верь мне.

Я безумно хочу верить, потому что каждая клетка моего тела пульсирует наслаждением и тянется к нему. Хочет его поцелуев и ласк еще и еще.