Разрешаю стонать

Коваленко Марья

Меньше всего похитивший меня гад заслуживал благодарности, но некоторые вещи выбить из подкорки было невозможно.

– Спасибо, – на автомате пролепетала я. И тут же вместо «пожалуйста» получила увесистый шлепок по попе.

– Голову береги. У меня на нее еще планы, – маньяк сильнее притиснул мою безвольную тушку к своему каменному боку и потащил по просторному фойе вперед.

Вариант с побегом в такой ситуации даже рассматривать было нельзя.

Оставалось последнее.

Воспользовавшись короткой передышкой, пока мы

ждали лифт, я принялась вертеть головой по сторонам.

Слева за широкими плечами и гладко выбритым подбородком виднелась барная стойка. С дорогой кофемашиной, высокими бутылками ароматных сиропов, стаканчиками и без единой живой души.

Справа – стойка портье с седым старичком. Весовые категории у него с Басманским, конечно, были разные. Звать на помощь негуманно. Но сейчас меня беспокоило только собственное спасение.

Лифт стремительно приближался к первому этажу, и медлить я не стала.

Резко вырвавшись из захвата, крутанулась к ресепшену. Раскрыла рот и громко произнесла:

– Не могли бы вы…

Закончить не удалось. На губы легла ладонь, и окончание фразы пришлось шептать между пальцев.

Старик, конечно же, мой шепот не услышал. Но голову поднял.

– Милочка, вы что-то сказали?

То, что у «милочки» зажат рот, он почему-то в упор не замечал.

– Все в порядке, Евгений Михайлович, дама со мной, – абсолютно спокойно, будто каждый день насильно таскает в свою берлогу женщин, произнес мой похититель.

От досады и злости я впилась зубами в один из пальцев. Прикусила, как соседская болонка хозяйские сапоги. Ее за это отправляли гулять. В одиночестве и в дождь, и в снег. Мне сейчас это было то, что нужно. Но двери лифта разъехались, и без всяких церемоний меня толкнули в пустую кабинку.

Теперь кричать о помощи или биться в панике было поздно. Паника, кстати, почему-то не возникла. Голубые глаза прожигали взглядом насквозь. На высоких красивых скулах ходили желваки, а я словно бояться разучилась.

По привычке, совсем как вчера, жалась спиной к стенке лифта. Крепко держалась за полы своей кофты. Ни капли не эротичной. И думала. Теперь уже без ненужных фантазий. О положении своем незавидном. О том, как за честь сражаться буду. И о чем-нибудь тяжелом, чем можно было огреть моего несостоявшегося босса по голове.

Так до пятнадцатого этажа и доехали. А потом раскрылись дверцы, и вместо коридора с номерами квартир передо мной оказался ресторан. Новенький, весь в металле и дереве. Явно очень дорогой.

– Ты поесть меня, что ли, привез? – вся злость от удивления схлынула.

– Расстроилась?

– Н-нет… А может, не надо?

Такой дурой я не чувствовала себя никогда. Мало того, что все уши гаду про изнасилование прожужжала, будто напрашивалась. Так еще и место это… я ведь здесь как Золушка была. Только без предварительного тюнинга от крестной.

– Надо, сладкая, очень надо!

Быстро определившись, куда нам идти, Басманский подхватил

меня под локоть и уже привычно продолжил буксировку. К столику. Дальнему, с табличкой «Зарезервировано».

Добрались быстро. От белизны скатерти и блеска хрустальной вазочки с одинокой лилией я растерялась еще сильнее. А дальше все было как в кино: стульчик туда-сюда, папочка тисненая с меню, официант с улыбкой до ушей.

Точно как в Золушке. Современной. Про проститутку.

Уж не знаю, читалось ли это на моем лице, но Басманский тоже как-то непривычно затих. Ни команд, ни прикосновений. Только смотрел внимательно. Мозг буравил. И словно невидимую зубочистку в зубах перекатывал.

К возвращению официанта от этого взгляда уже хотелось веер или опахало какое-нибудь попросить. Но за нас двоих попросил Басманский. И горячее, и десерт, и вино.

– Мне нельзя. Еще работа впереди, а тебе по контракту можно, – как бы между делом пояснил он.

С этой фразы контузия меня и отпустила.

– По какому контракту? – откашлялась. – Я твоими стараниями безработная. Забыл?

– Утром безработная, к полднику нанятая.

Наглец тяжелым взглядом посмотрел куда-то мне за спину.

– В моей жизни ничего такого не бывает, – я обернулась, чтобы понять, куда он смотрит. Волосы откинула, но присматриваться не пришлось. Прямо передо мной на скатерть опустился хрустальный бокал, и тут же в него полилась ароматная рубиновая жидкость.

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – дождавшись, когда официант уйдет, Басманский пододвинул ко мне папку и кивнул. – Я тебя нанимаю.

– Что?

– Ручка там есть. Подпись поставь внизу каждой страницы. Мои уже стоят.

Нахал приказывал так, будто я сказала «да» и получила первую зарплату.

– А если мне не интересно? – Папки даже касаться было страшно. Про то, что не буду работать у него секретаршей, я уже сказала. Да и сомнительно, чтобы этот гад так напрягался ради временной замены Лиле.

Скорее всего, в папке было что-то другое. Далекое от стандартной работы или вообще неприличное.

– Совсем не хочешь смотреть? – Голубые глаза сощурились. – И строчку с зарплатой?

Мое предчувствие все больше казалось верным.

– Не-а. – Я взяла бокал. Покрутила в пальцах.

– Сдрейфила? – Басманский откинулся на спинку стула. – Неожиданно для девчонки, которая готова была в штаны ко мне залезть на парковке.

– Ты… Ты слишком о себе высокого мнения!

– А ты трусиха!

– Нет!

– Тогда открой эту долбаную папку и посмотри!

– Это тебе нужно, а не мне. Ты и смотри, – я сама не заметила, как завелась.

То, что выгляжу пугалом среди Елисейских полей, было уже не важно. Именно этот мерзавец лишил меня работы. Именно он опозорил перед коллегами. А еще дважды за две встречи он заставил вспомнить, как давно ко мне не прикасался мужчина. Целый букет поводов послать его к черту.