Разрешенная фантастика – 2

Мансуров Андрей Арсланович

Чудище издало торжествующий рёв, и удвоило усилия.

Пришлось снова поднажать!

О! Чуть было не проскочил мимо!

Проём справа – в стене, противоположной наружной стене Лабиринта!..

Он нырнул в полуметровую щель, надеясь, что монстр туда ну никак не пролезет…

Снова комната. Пять на пять на пять. Ни следа других проёмов, или люков. Тупик!

Зато у дальней стены на полу лежит… Ого-го!..

Это же – явно – оружие. Пушка, как говорят его студенты.

Только вот как пользоваться?! А ведь придётся научиться! Потому что монстр уже у проёма, и что было сил

пытается пролезть! Или хоть дотянуться лапой с когтями, почище, чем у гризли. (Хорошо хоть, не может так же быстро двигаться, как американский медведь, разгоняющийся до шестидесяти!..) И – пастью. С весьма, оказывается, вонючим дыханием!

Проклятье: он и без этой «достоверной» детали не сомневался, что уж монстр-то – настоящий! И «договориться» планом Исследователей не предусмотрено!

Так. Вот оно – оружие.

Большое. Похожее чем-то на суперружье Зорга из «Пятого элемента». Если попробовать вставить руку сюда, в эту выемку, куда так удобно помещается предплечье, а вторую поместить под цевьё, придерживая ствол… Теперь сжать рукоять…

Включилось! Вот: загорелись три красных огонька! Напротив указательного пальца вырос спусковой крючок. Да оно и жужжит, оказывается: пусть чуть слышно, но явно – работает.

Ну-ка, осмотрим со всех сторон…

Три рычажка. Все три – в верхней позиции, и от всех указывают стрелки вниз.

Большое спасибо военным! Их «инструкции» и разъяснения всегда просты и доходчивы!

Проклятье! А вовремя он «разобрался»!

Потому что задний торец комнаты начал вдруг медленно и неумолимо двигаться к дверному проёму… Вот оно значит как. Ему дают на «решение» конечное время. И решение имеет два варианта: либо быть раздавленным неумолимым прессом… (Это – для убеждённых пацифистов и противников «насилия»!) Либо открыть себе проход, грохнув чёртова, явно плотоядного, зверя.

Он щёлкнул всеми тремя рычажками. Оружие загудело сильней, огоньки стали зелёными. Он направил дуло на скалящуюся и злобно рычащую морду. (Вот уж кто не беспокоился о потере жидкости, буквально исходя слюной!..)

Только теперь он позволил себе испугаться: а не хотелось бы попасться такой твари на завтрак… Да и на ужин!

Палец плавно нажал на спусковой крючок.

Из ствола вырвалась очередь. Явно – пуль. Трассирующих. Отдачи практически нет – отличный баланс. Целиться – одно удовольствие!.. Он поторопился провести дулом поперёк проёма: завывшая, а затем и заскулившая, сразу отшатнувшаяся от проёма тварь, оказалась буквально перерезана пополам шквалом пронзающих плоть с противным чавкающим звуком, стальных злобных пчёл…

Когда скотина грохнулась на пол, он с трудом заставил палец отпустить спусковой крючок. Прислонился к стене. Уж слишком дрожали (Н-да: не списать на усталость!) ноги… Да и зубы, оказывается, выбивали ту ещё чечётку.

Он осмотрел оружие. (Ничего ему не сделалось. Даже кончик ствола не нагрелся!) Перевёл рычажки снова наверх. (Мало ли!..)

Вы как хотите, господа инопланетяне, но эту игрушку он заберёт с собой!

Выйдя в коридор, он попинал явно сдохшую тварь пяткой левой ноги.

Может, стоило бы напиться её крови – ведь воды нигде нет? И явно не будет.

Он

опустился рядом с лохматым монстром на колени. Даже так она оказалась вровень с его макушкой. Ох и здоровая, гадина… Шкура толстая, покрыта полусвалявшейся бурой шерстью – довольно длинной. Зубёхи, торчащие из полуоткрытой в агонии пасти… Как у медведя. Ожерелье бы сделать из таких, да повесить на шею. На память. Шикарные вышли бы «трофеи». Он криво усмехнулся сам себе – придёт же в голову!..

Или это странное желание – всё-таки от тех, первобытных, охотничков? Ведь пара тысячелетий так называемой Цивилизованности дикаря лишь спрятала. Но не загнала окончательно в небытие…

Хм-м… Вскрыть бы шейную артерию для удобства. Или придётся вылизать лужу, которая уже натекла из не то – раны, не то – разреза?.. При взгляде на почерневшую и отвратительно вонявшую лужу, его, несмотря на пересохшее горло со сталактитовой вязкой слюной, слегка замутило.

На всякий случай он осмотрел свою «пушку» ещё раз. Так. Вот эта кнопка – что включает? Фонарь-подсветку. Пятно света на ближней стене очень даже приличное. А эта? Ага – выдвигает снизу ствол гранатомёта. Пока спрячем… А сзади?

Всё полезное, как и в автомате Калашникова, оказалось спрятано в прикладе. Запасная обойма. Пенал с маслом. Приборчик с окошечком. (Чёрт! Тестер какой, что ли?!)

Вот. Нож. Вполне обычный, без «вывертов». Отлично.

Он, преодолевая брезгливость, и зная, что сейчас за ним наверняка наблюдают особенно внимательно, решился: плевать на чуждые бактерии! Не могли устроители «крысиных бегов» не подумать об этом. Значит, смерть от неведомой кишечной инфекции ему не грозит. Ну, это – если следовать логике…

Шкуру прорезал с трудом. Зато шейную артерию нашёл легко. Кровь…

На вкус – омерзительна!

Б-р-р!.. Медный привкус, соль, вязкость, как у сметаны. Если только бывает красная сметана…

Но пить пришлось.

Вот: смотрите, мрази этакие: он не брезглив! Когда речь идёт о выживании.

Он зажал нос, и сделал несколько действительно больших глотков – мерзкий привкус наполнил рот и пробрал до самого паха… Блинн. Где вы, инстинкты первобытного дикаря-охотника? Который считал, что с кровью убитого животного отбирает и его жизненную силу. И все боевые навыки…

Недаром же аборигены съели-таки Кука.

Подумав, и посидев ещё на мягкой туше, он решил вырезать и печень: её-то точно можно есть. Сырой. И без опасения отравиться. Да и паразитов-глистов у явно «лабораторного» монстра – точно не будет.

Брюхо вскрылось ничуть не легче, чем шея. Фу-у… А потом и – тьфу!..

Вывалившиеся на пол омерзительные кольца осклизло-сизых кишок чуть было не заставили вылить обратно всё с таким трудом выпитое… Он сдержался. Пусть эти сволочи знают: человек может и не такое сделать. Чтобы выжить. И никакая «чуждая среда» не помешает ему, сорокалетнему холостяку без комплексов (Ну, почти!), взять то, что может помочь выживанию. (Сволочи. Смотрите-смотрите… Он не сдастся! Как там назывался этот рассказ Джека Лондона?.. А – «Любовь к жизни!»)