Разреши себе меня
Шрифт:
– Тихо, детеныш. Со мной все в порядке.
– Обняла, не боясь запачкать одежду. У него такое бывает от сильных переживаний. Левка обнял в ответ, и нас обоих тут же обвили Лешкины руки.
– Тебе тоже успокоительное вколоть?
– спокойно спросил Льва подошедший врач и протянул ему салфетки.
Сын только головой мотнул, и, отпустив меня, забрал и приложил салфетки к носу.
– Так, господа Некрасовы. Вас всех я сегодня домой не отпущу.
– Врач ткнул пальцем в Дубенкова.
– У вас нужно понаблюдать рану.
– Потом в меня.
– У вас сильный тонус, а вы тут скачете, как коза.
– А у вас, -
– Не надо выяснять.
– Тут же встряла я.
– У него легкая форма аутизма, и при очень сильном волнении такое бывает. Я читала.
– О как.
– Доктор почесал подбородок.
– Тогда пусть вас заберет какой-нибудь совершеннолетний родственник, потому что ваших родителей я, как главный врач, оставлю сегодня здесь.
Через час я уже дремала в палате местного отделения гинекологии. Так как госпиталь военный, ажиотажа здесь не наблюдалось, посему я была в палате одна. Левку забрал мой папа. Вообще родители монополизировали ребенка почти каждые выходные. Чета Дубенковых, кажется же, вовсе забыла о существовании внука и на пороге квартиры больше не маячила. Кузьма Филиппович забегал пару раз за все время, но ему реально было некогда. Еще бы, с такой то женой.
Из сонного состояния меня вывела скрипнувшая дверь. Приоткрыла глаза, так и есть. Дубенков, пригнувшись, шмыгнул в палату и защелкнул замок.
– Лех, здесь кровати узкие.
– Пожаловалась, предполагая, что он решил остаться со мной на ночь.
– Я на стуле посижу.
– Он подошел поближе, и я с удивлением обнаружила в его руках стул, которого в палате раньше точно не видела.
– И кому от этого легче будет? Ты же раненый.
– Вздохнула я.
– Мне легче будет.
– Он уселся на этот самый стул, поставив его возле кровати, с таким видом, будто решил тут корни пустить.
– Леш, зачем тебе это все? Зачем себя так мучать?
– Я села на кровати и погладила его по щеке.
– Свет, - он прильнул к моей ладони, как котенок, нуждающийся в ласке.
– Я когда увидел, как ты там на пол падаешь, в меня как будто второй раз пуля попала. Только в голову. Рванул к тебе. Понимал, что не успею подхватить, а все равно тело вперед бросилось. Ладно, Левка успел. Не меньше моего перепугался, кажется.
– Не переживай, больше не буду падать.
– Он положил голову мне на колени, а я зарылась пальцами в волосы, с удовольствием ероша рыжие вихры.
– Вот я и посторожу.
– Побурчал он и поцеловал мой живот.
– А давно ты детей захотел?
– Перевела я тему от явно болезненного для мужчины эпизода.
– Тебя увидел и захотел.
– Проворчал он, недовольный тем, что я убрала руки с его головы.
– Я серьезно.
– Он со вздохом поднял голову, а я тут же пожалела. Что согнала мужика с нагретого места.
– Я тоже серьезно, Свет. Я тебя люблю. Ты меня терпеть можешь, так что ужиться вместе мы в силах.
– Он снова положил голову мне на колени.
– Ребенка от любимой женщины я очень хочу. А кто бы не хотел? Очень боюсь, что ты передумаешь и бросишь нас с Левкой ко всем чертям, ведь замуж за меня ты так и не согласилась выйти.
– Он монотонно рассказывал мне о своих переживаниях, а я мысленно офигевала от того, сколько же скрыто всего в этом внешне веселом балагуре.
– Но я бы очень хотел, что бы и
– С чего ты взял, что я тебя не люблю?
– Ошарашенно спросила я.
Он задержал дыхание.
– Ты не говорила никогда.
– Ты тоже, до сегодняшнего дня.
– Парировала я.
– То есть любишь?
– Люблю.
– Я снова зарылась пальцами в его волосы.
Дуб, шумно выдохнул.
– А замуж выйдешь?
– Он потерся носом о мой живот и натурально мурлыкнул пару раз.
– Шантажист.
– Усмехнулась я.
– Ну, нам же теперь придется «детей крестить», так что я просто не вижу другого выхода. Так что это логичное предложение.
– Давно ли он таким рациональным стал?
– Фамилию менять не буду!
– Я упрямо скрестила руки на груди.
Эпилог
Светлана
10 лет спустя...
– Левка, твою мачеху! Что вы там устроили?
– Я ворвалась в комнату старшего сына.
Старший Лев и младший Савелий грустно смотрели вниз из окна. Стоило мне приблизиться к ним, как дети с одинаково виноватыми конопатыми моськами повернулись ко мне.
– Там это....
– Оно само....
– Я не хотел....
– Это я бросил....
– А теперь по-русски.
– Я подбоченилась и строго посмотрела на двадцати четырехлетнего обалдуя и его девятилетнего брата.
– Мам, - начал Савка.
– Я случайно выбросил из окна Левкиного медведя, а он там, на девочку упал. Она на роликах ехала, вот и...
Я бросилась к окну и действительно увидела сидящую на дорожке перед домом девушку, удивленно смотрящую вверх. Повернулась к парням.
– Левка, беги, помоги девушке. Сав, ты помогаешь. Если есть повреждения, то занесете ее к нам.
– Быстро раздала задания, а то знаю я этого медведя..., плавали.
Через пять минут в квартиру состоялся торжественный внос пострадавшей девчули. Так, не зря я аптечку достала.
– Мам, это Варвара. Она студентка, учится в нашем городе. У них общага недалеко, а асфальт у нас во дворе лучше, чем у них, вот она и решила покататься.
– Выдал внедренный лопоухий диверсант.
– Здравствуйте.
Левка, не отрывая от девушки глаз, согласно кивал в такт словам брата. Варвара тоже залипла на старшего конкретно. Еще бы, брутальная мордашка и немалый размах плеч никак не выдавал в нем кандидата физических наук. Скорее физиологических. Каждую неделю новая девушка, и это при том, что парень практически не разговаривает с незнакомыми людьми. В этом весь пошел в папашу
– Левка, обработаешь?
– Усмехнувшись, кивнула сыну на ссадину на коленке очередной жертвы медведя.
– Да, конечно.
– И тут же чуть ли не бегом убежал вместе со своей ношей к себе в комнату, забыв аптечку.
Вздохнув, подхватила коробочку и пошла следом. Едва вошла в комнату, как увидела до боли знакомую картину: Лев лежи на спине с абсолютно ошарашенным видом, а сверху над ним стоит девушка и читает ему лекцию об этических нормах поведения. Я осторожно, чтобы меня не увидели, положила аптечку на полку и ретировалась. Чувствую, скоро придется старшего сына женить. То-то Лешка обрадуется.