Разреши тебя любить
Шрифт:
– Я слушаю.
Игорь замер.
– Оксюш, родная, у меня для тебя неприятные новости.
Оксюша… Чёрт! Вспомнились первые дни совместного проживания. Любимую хотелось называть ласково, нежно, зверинец разводить не хотелось, а стандартные «малыш» и «детка» произносить язык не повернулся. Только вот имя такое, не приспособленное к нежности. Сказать Оксаночка, слишком длинно, не интересно, при попытке назвать Ксюшей, Оксана возразила, ссылаясь на то, что это производное от Ксении. Тогда в голову пришла, казалось, гениальная идея и он назвал её Оксюшкой. Забавно и мило, и очень ей подходит, только вот после упоминания такого варианта имени, Оксана напряглась.
Было странным то, что это не было диалог. Дементьев говорил, а Оксана слушала, не перебивая и словно не дыша.
– Я сейчас встречался с одним человеком, он расспрашивал о тебе. Андрей Зимин. Думаю это имя тебе знакомо. Так вот, советую держаться от него подальше, он мне не нравится, а ты не нравишься ему. По крайней мере, в чужой постели. В общем, я тебя предупредил и если что, не жалуйся, что твоё личико потеряет товарный вид.
В ответ было молчание, настолько напряжённое, что Игоря передёрнуло.
– Ты меня хорошо поняла? Я ведь всё-таки беспокоюсь. – Со странной усмешкой уточнил он.
– Я поняла.
И на этом разговор закончился. Странный, неприятный диалог между бывшими супругами. Странная издёвка в его голосе, это упоминание о товарном виде…
– Теперь ты всё понимаешь?
– Я ничего не понимаю. – Оскалился Игорь. – Это ни о чём не говорит! Да, она многое о себе не рассказывала, но это не повод её в чём-то обвинять.
– Не повод. – Пробухтел Андрей, возвращаясь на своё место. – Ты совсем тупой? Тебе популярно объяснить?
– Объясни! – Подскочил со стула, опрокинув его на пол. – Не дошло до меня! И я не понимаю, в чём ты собираешься её уличить.
– В том, мой дорогой братец, что она далеко не бедная овечка, какой прикидывается. В том, что она не простая разведёнка, в том, что она не зря выбрала именно тебя, а всё правильно просчитала, а как запахло жареным, быстро смотала удочки.
Игорь упорно молчал, не желая признавать то, что ему так удачно пытались выдать за правду.
– Да пойми ты, наконец! Что бы на уме у неё не было, она пиранья. Если Дементьева так крепко за яйца держит, то и за тебя возьмётся.
– Он мало похож на жертву, скользкий тип.
– А он и не жертва, в том-то и проблема. И твоя дорогая Оксаночка знает, как и на что надавить, чтоб получить выгоду. Ну, не будет здравомыслящий мужик содержать бывшую жену, какой бы хорошей она когда-то не была, только потому, что она бывшая. А он её не просто содержит, он обеспечивает по полной.
– Мало ли у него причин?
Андрей надвинулся на брата, выдыхая тому прямо в лицо:
– А ты на себя примерь его шкуру и подумай, какими должны быть причины, чтобы вот так себя вести.
Игорь задумался.
– Я поговорю с Оксаной. – Слишком спокойно добавил он.
– Твоё право. Мне и самому интересно, как она выкрутится. – Так же спокойно улыбнулся Андрей, он уже видел, что брат готов принять такую версию.
Дольше продолжать диалог не было смысла, и Андрей отошёл к бару, плеснув себе ещё коньяка, а Игорь молча вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. И только самой Оксане этот разговор дался тяжелее всех, она не могла даже оторвать взгляд от экрана, на котором больше ничего не происходило. Собравшись с духом, поднялась, расправила плечи и вышла. Андрей к тому времени сидел в своём кресле, потягивая ароматный напиток.
– Ну, как? –
– Знаешь, что, Андрей, благими намерениями выслана дорога в ад. И тебе там самое место.
Случайно взгляд остановился на мониторе ноутбука, на котором до сих пор был виден Данила. Красивый, завораживающий, она не видела его слишком давно, и сердце сжалось, наливаясь кровью. Он курил, глядя в окно. Такой знакомый вид, и одновременно такой далёкий.
Находится с Андреем в одном помещении, больше не хотелось, и от созерцания бывшего мужа пришлось отказаться, хотя отвести взгляд удалось не с первого раза. Оставалось только с достоинством уйти. Ушла, но домой попасть было не суждено. Подъехав на такси к подъезду, увидела припаркованный недалеко автомобиль Игоря. Он у неё. Попросила таксиста отъехать, и тот, ворча и возмущаясь, что некоторые, насмотрелись шпионских фильмов, переигрывают, всё же встал поближе к выезду из двора. Как только стемнело и в её Окнах появился свет, стало ясно, что Игорь не спешит уходить.
– Дамочка, ну вы выходите или как?
– А вам-то что? Я плачу двойной тариф, стойте и не возмущайтесь. Вы везде в плюсе, отдыхайте.
– В полночь у меня смена заканчивается. – Не успокаивался тот.
– Вот в полночь и поедите. А сейчас оставьте меня в покое. Радио, что ли включите.
Скривив физиономию и горестно вздохнув, таксист всё же выполнил просьбу и музыку включил. Правда, шансон не самое подходящее под настроение, но лучше, чем ничего. Спать не хотелось абсолютно, хоть время и перевалило за десять часов. Не сводила взгляд со своих окон, в которых наметилось странное, бурное действие. Тени мелькали и прыгали, отражаясь от стекла, неспокойное чувство заставляло нервно сжимать и разжимать кулаки. Она как заворожённая наблюдала за ними и ничего не могла понять. Через полчаса приехал патруль. Ещё через десять минут, Игоря вывели в наручниках и усадили в допотопный уазик.
– Сколько я вам должна? – Нарушив тишину ночного города, спросила Оксана.
На радио к этому времени наметился небольшой перерыв, на всех волнах можно было уловить тихую классическую музыку, поэтому её голос прозвучал особенно остро.
– Вы ждали, пока этого уведут, что ли?
Не дождавшись ответа, шофёр назвал нужную сумму и уехал, а Оксана, уставшая и разбитая, побрела домой. Только вот то, что предстало перед её глазами, домом можно было назвать лишь отдалённо. Всё в квартире перевёрнуто вверх дном, картины разорваны, мягкие кухонные стулья валяются в хаотичном порядке с выпотрошенным нутром. Стеклянный журнальный столик разбит вдребезги и осколками усыпан диван из эко кожи, в некоторых местах, где упали особо крупные части, обшивка распорота. Шторы оборваны вместе с креплением, цветы с подоконников вывернуты на пол. Разбит новый телевизор, зеркало, посуда. В спальне из стены выбита штукатурка, на сколах которой видны ещё свежие капли крови.
С ужасом глядя на хаос, творящийся в квартире, Оксана думала о том, что сейчас происходит с Игорем. Она понимала, что он её ждал и по мере приближения вечера, всё отчётливее понимал, что никто не придёт. Постепенно все сомнение на её счёт, отошли на второй план, и остался только приговор: «виновна!». И она чувствовала себя виноватой за то, что с ним произошло, за то, что с ним произойдёт завтра и послезавтра. Боялась думать о том, в кого превратила своего мальчика, который теперь не сможет доверять людям и женщинам в особенности. Она сломала его жизнь, преподнеся самый суровый урок, доказывая, что он не всесилен и не диктует свои условия.