Разреженный воздух
Шрифт:
Он был прав. После Парампа мы поехали по шоссе 372, и хотя там и были пробки, но не было никаких городов. Несколько кластеров сгнивших на солнце зданий, но ничего заслуживающего звание города. Мы видели одного патрульного штата Невада, медленно курсирующего в обратном направлении, но я удерживала нашу скорость чуть ниже установленных пределов. Нет смысла искушать судьбу, когда судьба включала тюремный срок и, вероятно, даже смертный приговор.
К тому времени, как мы пересекли границу Калифорнии, облака на западе уже бурлили. Сара периодически ныла о необходимости туалета, воды
Вскоре опустилась ночь, а с ней пришел и дождь. Его ослепляющие, серебристые волны сверкали в свете фар, словно ливень из алмазов. Странным образом он чувствовался утешительным. Я уже делала это раньше, подумала я. Я могла почувствовать это, хоть и не могла по-настоящему прикоснуться к воспоминаниям. Я ощущала энергию там, в небе, чувствовала ее перекатывание через меня, которое я даже не могла понять или объяснить. Это было успокаивающе.
Имон уснул. Я продолжала ехать.
А белый фургон оставался в зеркале заднего вида всю ночь.
* * *
Когда-нибудь доводилось вести машину всю ночь во время ливня?
Утомительно.
Я остановила машину ближе к рассвету, или что было бы рассветом, если бы солнце смогло пробить завесу облаков, и поменялась местами с Имоном. Мы перекусили запасами из продуктового магазина, выпили несвежий кофе, и через некоторое время я провалилась в сон, или, по крайней мере, в нечто неприятно приближенное, убаюканная устойчивым стуком дождевых капель по крыше автомобиля.
Мне снилось, будто что-то смотрит на меня снаружи через окно машины, что-то, похожее на меня, но не я, что-то с моей улыбкой и глазами, черными и пустыми, как космос. Я тебя вижу, произнесла она беззвучно, и ухмыльнулась с острыми как бритва зубами. Ты не можешь убежать. Тебе здесь не место. Я проснулась, чувствуя себя больной, испуганной и потерянной, и лучше не стало, когда реальность дала о себе знать. Я была больна, испугана и потеряна. Я не могла доверять Имону. Я не могла доверять сестре. И у меня не было возможности связаться с кем-то, кто воспринял бы мои интересы близко к сердцу.
Иногда ты должна спасти себя, сказала я себе. Страх от этого не уменьшился, но я почувствовала значительное улучшение в моей способности не раскисать.
– Где мы?
– спросила я. Мы были в пригороде крупного города, и пейзаж определенно изменился с плоской пустыни на холмистую пустыню. Дождь прекратился, но погода была все еще пасмурная и - исходя из температуры моего окна - теплая как кровь. Имон, все еще сидя за рулем, выглядел усталым и раздраженным.
Сара снова спала. Я ощупала
– Неважно, где мы находимся, потому что мы не там, куда мы едем, - сорвался Имон.
– Кто-то следит за нами.
Без шуток. Ну, я не думала, что он его не заметит.
– Белый фургон?
– Да.
– Он взглянул на меня жесткими, блестящими глазами, как влажные камешки.
– Ты знала.
Я пожала плечами и потянулась.
– Не имеет значения, - сказала я.
– Правильно? Плюс, я не хочу, чтобы ты решал проблему пулей.
– Первая проблема, которую я решил для тебя пулей похоронена там, в пустыне, любовь моя, и если бы не я, ты несомненно лежала бы сейчас на холодном стальном столе, - сказал он. Я чудовищно боялась, что он прав.
– Мы должны выяснить, кому может быть дело до нашего преследования. Один из твоих друзей Хранителей, пожалуй. Или кто-то из полиции.
– Это не полиция. По крайней мере, не официально. Они не последовали бы за нами через границу штата. Кроме того, я думаю, дело в тебе, а не во мне. Ты не кажешься мне парнем, у которого есть много друзей, Имон.
Он, видимо, нашел эту логику слегка убедительной. Он даже выглядел немного задумчивым.
– Они, как правило, скоротечны, - признался он.
– Друзья, любовники, отношения любого рода. Я часто жалел об этом.
Именно тогда, когда я подумала, что можно действительно поработать над ненавистью к нему, он должен был разоружить меня своим самоосуждением. Мертвый парень, напомнила я себе. Выстрел в голову. Помни, с кем разговариваешь.
– Говоря о скоротечности, - продолжил он слишком непринужденным тоном, - я удивлен, что ты не путешествуешь со своим кавалером.
– Кавалер, - повторила я. Он говорил о Льюисе? Дэвиде? О ком-нибудь совершенно другом?
– Как быстро они забываются. А я подумал, что это настоящая любовь.
– Улыбка Имона стала абсолютно хищной.
– Ой, да ладно теперь. Ты ведь помнишь его, не так ли? Не думаю, что амнезия может стереть такое.
– Лишь потому, что я не хочу говорить об этом с тобой, не значит, что я не помню, - сказала я яростно.
– Отвали.
– Однажды, он весьма доходчиво сказал мне держаться от тебя подальше, - сказал Имон.
– У меня есть шрамы в доказательство. Предусмотрительно с его стороны оставить их - хотя по-честному, он удержал меня от истечения кровью до смерти. Итак, должен ли я беспокоиться из-за попытки твоего несколько сверхъестественного парня спасти тебя?
– Возможно, - сказала я, и улыбнулась ему. Одна хорошая устрашающая псевдо-ухмылка стоила того.
– Нервничаешь?
– Просто в ужасе, - сказал он таким тоном, что подразумевалось обратное. Но я задумалась.
– Что насчет девушки?