Разрубить имперского дракона
Шрифт:
Революционер Иосиф тоже немного не в себе. Страх перед жестоким наказанием, в случае провала, опасения за собственную шкуру и другие соображения, заставляют подкашиваться тощие, но жилистые детские ноги матерого негодяя.
Олег Рыбаченко немного поколебался, когда завис с ломиком над противником. Оно то и понятно, двинуть по голое разумную тварь нелегко. Особенно, когда тебе едва исполнилось четырнадцать лет. Садам же, со своим диктаторским стажем, колебаний не испытывал. Подмигнув Олег Рыбаченко, он двинул киркой спящую тварь по макушке.
Мальчишка, из двадцать первого века, выдавил из себя:
– Ну и барьер передо мной...
Тамерлан снисходительно усмехнулся и похлопал напарника по жилистому плечу:
– Ну ничего, будем считать, что ты его уже взял!
– Авансом!
– Снисходительно добавил Иосиф-революционер. И мальчишка-наемник серьезно заметил.
– Самое трудное еще впереди.
Действительно, переодевание оказалось делом непростым. Форма куда больше, чем размеры вполне обычных для своего возраста четырнадцатилетних мальчишек( хоть Тамерланом, с учетом ада, уже добрых восемьдесят лет!). Но кое-как её нацепили. Труднее всего с физиономиями. Но тут они использовали снятый с лиц убитых насекомых хитиновый покров. Он у трутней особый, можно снять с рожи пластинки, словно рыцарский шлем. Но пришлось повозиться, используя некое подобие ножа.
Тамерлан и Иосиф работали профессионально. Последний, даже решил немного рассказать о своем, не слишком известном прошлом.
– Впервые, я убил еще во Вьетнаме. Тогда поступил в армию США в качестве волонтера. И жертвой стал вьетнамский ополченец. Первой, но далеко не последней жертвой, хотя эта несчастная война уже догорала.
– Революционный Иосиф ловко почесал себя босой, мозолистой ступней по впалому животу. С него уже успела сойти свежая ссадина, причиненная жестким ударом проволоки.
Олег Рыбаченко подумал, что даже Иосиф, пожалуй за свои преступления уже расплатился и имеет право на побег. В случае поимки, возможно его ждало бы на Земле пожизненное заключение, но в западных тюрьмах все же комфортнее, чем здесь. Пусть даже в мире, где нет болезней и простуд!
Камуфляж на них смотрелся не слишком естественно, но ничего не поделаешь - ростом не вышли. Оставалось рассчитывать, авось перед роботом, как-нибудь обойдется.
На жесткого Иосифа накинули цепь и повели в наручниках. Несмотря на внешнее унижение, босоногому мальчишку куда удобнее, чем им в сапожищах не по размеру. Да и вообще, Олег Рыбаченко с трудом заставил себя влезть в форму убитых ими трутней. Даже физически это противно, хотя пахло пыльцой, мускатом, и немного подгнившим мясом - не самая страшная вонь из тех, что можно придумать.
Но все равно, голому телу казалось, что ты прикасаешься к слизи, особенно лицу под маской хитинового покрова. Олег Рыбаченко философски заметил:
–
Тамерлан Завоеватель добавил:
– И ради власти тоже!
Отвыкшие от обуви ноги Олега Рыбаченко, натирали эти большие ботфорты, хотя они предусмотрительно и подложили в них лопухи. Олег Рыбаченко, вдруг почему-то вспомнил книгу "Остров Сокровищ", вернее, даже фильм. Вот подобно Иосифу, вели пираты на привязи Джима Хокинса. Причем, хотя в фильме это не показано, наверняка мальчик топал босиком, так как жадные пираты прихватили его сапоги. И вообще, пленных мальчишек, как правило, разувают. В тропическую жару это несомненно удобнее, чем в колодках, но голая подошва юнги чувствует все камешки, колючки, веточки джунглей. Это приятно и одновременно опасно. Особенно если мальчишка англичанин, и довольно прохладном климате не сумел закалить себе ступни.
Так со стороны пиратов, это своего рода пытка мальчику-юнге угнавшему их корабль. И идет себе Джим Хокинск и ойкает: голая, детская подошва болезненно ощущает, острые камешки тропического острова.
Впрочем, гляди под ноги и наслаждайся свободой. В Москве, так естественно, по природе не походишь.
А Джим, ощущая, как натягивается веревка, и боль в шее, прибавлял шаг и камушки вонзались в подошву сильнее, может они были нагреты на солнце, и английский мальчишка из небедной семьи испытывал дискомфорт, не имея привычки. Как и у него, Олега Рыбаченко, когда ставшие под магией Чернобога куда нежнее детские ступни сбивались о дорогу. К счастью не слишком каменистую. Но очень быстро он тут привык. А Джимми мучился, даже стал прихрамывать. Колко и больно, а впереди может даже и смерть: пиратам и Сильверу он больше не нужен. И кроме смерти, возможны и пытки. Надо корсарам найти угнанный корабль. И тогда юнгу вздернут на дыбу вывернув руки, а затем, как это обещано в фильме - поджарят пламенем костра пятки. И мальчишка, не выдержав, закричит от дикой боли. После чего Сильвер задаст ему последний вопрос: где корабль. И Джимми, как истинный герой, скажет: Нет! И после очередного удара потеряет сознание.
Олег Рыбаченко тут поправил сам себя:
– Не Джимми, а Джим. Это просто в черно-белой экранизации, вместо мальчика юнгой завербовалась девчонка!
Тамерлан которому, тоже было неудобно, может даже в большей степени, чем Олегу Рыбаченко, так как он уже не один год вкалывал босоногим, полуголым мальчишкой на каторге, и почти отвык от нормальной одежды. Так вот Тимур Завоеватель спросил напарника:
– Ты что-то сказал о девчонках?
Олег Рыбаченко, после этого вопроса, немного смутился:
– Да так, ну об одной девушке!
Тамерлан понимающе кивнул:
– Я тоже часто вижу девчат во сне. Мое новое тело уже достаточно взрослое, чтобы мечтать о женском поле... Но нет возможности, жуткое одиночество. И лишь во сне появляются прекрасные девушки, и происходит разрядка...