Разрушающее напряжение [Венера Прайм]

Прюсс Пол

— Снарк, это Л. Н. 30851005, ты меня признаешь?

После недолгой паузы вертолет ответил: «Я поступаю под ваше командование».

— Курс на Запад, минимальная высота и максимальная скорость. Включить автопилот.

— Автопилот включен.

По обеим сторонам вырисовывались и мелькали стены из красного Юрского песчаника. Русло ручья из обвалившихся гранитных валунов поднималось неровными ступенями вверх по быстро поднимающемуся ущелью — сухое сейчас, только пятна снега кое-где, оно было прерывистым потоком во время

осенних штормов. Корабль то задевал голые розовые ветви спутанных ив в русле ручья, то летел почти прямо вверх по склону горы, уворачиваясь от выступов базальтовых утесов, пока внезапно ущелье не стало неглубоким оврагом. — Снежное горное плато, осиновые рощи, лес.

Спарта отрегулировала масштаб проекции местности, развернутой перед ней, изучая изображение, пока не нашла нужное:

— Снарк, цель — на сорок градусов севернее, сто пять градусов, сорок минут, двадцать секунд западнее.

— Сорок на север, сто пять, сорок, двадцать на запад подтверждаю.

Вертолет внезапно замедлил ход и замешкался на опушке осинового леса, его морда дрожала, как будто он вынюхивал след.

Через мгновение корабль понесся над открытой снежной равниной в сторону дальних, блестевших на солнце, высоких вершин.

— У нас есть визуальный контакт.

На экране монитора в подвальном помещении, расположенном в полутора тысячах миль к востоку, небольшая группа мужчин и женщин наблюдала за вертолетом, летящим над землей, его четкое изображение с большим увеличением передавалось со спутника в четырехстах милях над ними.

— Почему она не использует режим уклонения?

— Может быть, она не знает, как.

— Но откуда она знает, как управлять этим?!

Говоривший был мужчиной лет пятидесяти с серебристо-седыми волосами, «ежиком», в темно-сером шерстяном костюме и сером шелковом галстуке без рисунка поверх светло-серой хлопчатобумажной рубашки; это был деловой костюм, но с таким же успехом он мог бы носить военную форму.

Вспышка гнева этого человека была обвинением всех и вся; ответа он не получил, и нервно переминался с ноги на ногу.

Одна из женщин тронула его за рукав и, поймав его взгляд, дернула подбородком. Они отступили в тень, подальше от остальных.

— В чем дело? — прохрипел мужчина.

— Если Мак-Фи действительно восстановил ее кратковременную память, используя синтетический клеточный имплантат, она может получить доступ к навыкам, которые она приобрела до вмешательства, — прошептала она.

Она была красивой женщиной, такой же стриженой, седой и жесткой, как и он, ее темные глаза казались темными лужицами в полутемной комнате.

— Вы убедили меня, что она уже забыла все, что видела или делала за последние три года, — раздраженно сказал он, стараясь говорить тише.

— Стабильность, то есть степень, ретроактивной амнезии вследствие потери кратковременной памяти часто непредсказуема…

—

А почему я узнаю об этом только сейчас? — Он зарычал, достаточно громко, чтобы заставить головы повернуться.

…но мы можем быть полностью уверены, что она никогда не вспомнит ничего, что произошло после вмешательства. — Седая женщина сделала паузу. — До самой реинтервенции. То есть до сегодняшнего дня.

Они оба замолчали, и на мгновение никто в темной комнате не произнес ни слова.

Все смотрели на вертолет, который бежал за своей собственной тенью над снежными кочками, над замерзшими прудами, среди сосен и осин, вниз по крутым ущельям, — стремительная стрекоза с двумя, один над другим, винтами, трепещущими, как перепончатые крылья, в перекрестье прицела спутника слежения.

Изображение на мгновение застыло, а затем продолжилось под немного другим углом, когда новый спутник взял на себя задачу слежения.

— Мистер Лэрд, — сказал оператор слежения, — я не знаю, насколько это важно…

— Продолжай, — сказал седой человек.

— Цель постепенно поворачивается против часовой стрелки в течение последних двух минут. Сейчас он движется на юго-восток.

— Она заблудилась, — высказался кто-то из восторженных помощников, — летит вслепую и не знает, куда направляется!

Лэрд проигнорировал это высказывание.

— Дайте мне весь сектор.

Изображение на экране немедленно расширилось, показав Великие Равнины, подступающие подобно замерзшему океану к хребтам Скалистых Гор, города, выброшенные на берег этого океана, как обломки: Шайенн, Денвер, Колорадо-Спрингс, слившиеся своими пригородами в единую нитевидную агломерацию.

Вертолет был микроскопическим, невидимым в таком масштабе, но был четко обозначен перекрестием прицела.

— Цель, похоже, держится на прежнем курсе, — сказал оператор.

— Черт возьми, она направляется прямо к Космическому командованию, — сказал Лэрд. Он с горечью посмотрел на седую женщину.

— Ищет убежища. — подтвердила она спокойно.

— Мы должны сбить его, — выпалил тот же самый восторженный помощник, чей энтузиазм сменился паникой.

— Чем? — Единственный вооруженный корабль, который у нас есть в радиусе пятисот миль, — это тот, на котором она летит.

Он повернулся к женщине, прошипев слова, едва ли потрудившись сделать их неслышными:

— Если бы я только никогда не слушал твоих умных объяснений…

Он оборвал фразу, щелкнув зубами от ярости, и склонился над консолью:

— Она не использует режим уклонения. Каков шанс ослепить ее?

— Мы не можем заглушить навигационные и управляющие схемы этой цели, сэр. Они защищены от всего на свете.

— А исходящие от нее передачи?

— Это можно попробовать.

— Сделай это прямо сейчас.

— Сэр, это не совсем хирургическая операция. Командование ПВО будет рвать и метать.