Разрушение
Шрифт:
Эрик бросил на меня вопросительный взгляд, все признаки флирта исчезли. Я покачала головой и сосредоточилась на Адель.
— Адель? — она подняла голову, ее голубые глаза были полны слез. — Что не так? Что случилось?
Она покачала головой и прижала руку к губам.
— Я должна поговорить с Ремингтоном. Пожалуйста... Господи... Эрик?
Имени Эрика, произнесенного надломленным шепотом, оказалось достаточно, чтобы он резко развернул машину на пустой сельской дороге и помчался в обратном направлении.
Как
Адель мерила шагами кабинет, заламывая руки, а Ремингтон сидел в своем вращающемся кресле, наморщив лоб в недоумении.
— Что происходит? — задал он вопрос, перевел взгляд с Адель на Эрика и на меня, а затем снова посмотрел на Адель.
Когда она не ответила, Ремингтон встал, прошел к встроенному шкафу и плеснул в бокал какого-то спиртного из графина. Вернулся обратно и вложил бокал ей в руки.
— Выпей, — мягко приказал он.
Она выполнила приказ, затем часто заморгала и ее глаза еще сильнее увлажнились. Черт, видимо, он налил ей что-то очень крепкое. Но, похоже, это дало ей необходимый толчок. Она выпрямила спину, но когда уже собиралась заговорить, на столе Ремингтона зазвонил телефон.
Я прикоснулась к руке Адель, привлекая ее внимание.
— Иди, сядь вот сюда, — я поставила для нее стул возле стола Ремингтона, пока он разбирался со своим звонком.
— Что, черт возьми, ты хочешь? — Ремингтон в буквальном смысле прорычал эти слова в трубку.
Мне сразу же стало жаль того, с кем он разговаривал.
Он стоял спиной к нам, поэтому я не видела его лицо. Он провел напряженными пальцами по волосам, и его рука замерла на затылке.
— Калеб? — его голос звучал шокировано. — Что случилось?
Адель поерзала на стуле. Несколько волосков выбились из ее идеальной прически и она теребила край своей блузки.
Когда Ремингтон закончил разговаривать, он повесил трубку, но не повернулся к нам. Я обошла его и встала перед ним.
— Милый, что случилось? — спросила я и встретилась с его шокированным взглядом.
— Я должен лететь в Лондон.
Лондон? С его матерью все в порядке? Или с братом? По телефону Ремингтон назвал имя брата, о котором рассказывал в музее некоторое время назад.
— Когда?
— Калеба забрали в больницу этим утром. Врачи все еще берут анализы, но они предполагают, что его почки не работают, как следует.
— Ты полетишь в Лондон, чтобы навестить его? — спросила Адель, вложив так много надежды в это простое предложение.
Он бросил взгляд на Адель и кивнул.
— Господи, спасибо, — прошептала она себе под нос. — Ты нужен ему.
Ты нужен
Поскольку Ремингтон погрузился в размышления, полагаю, он не услышал то, что она сказала. Но несколько секунд спустя он нахмурился, затем повернулся к ней и в его глазах светились тысячи вопросов.
— Ты знакома с ним? Ты знаешь Калеба?
Адель кивнула, вытирая мокрые щеки тыльной стороной ладони.
— Калеб... он мой брат.
Глава 18
Ремингтон
Биение пульса глухо отдавалось в ушах, зрение стало размытым.
— Что ты только что сказала? — неужели шок, вызванный тем, что я услышал по телефону голос отца, повредил мне слух? Конечно же, ведь впервые за последние двадцать лет он догадался позвонить мне. И самое ужасное, что это была вовсе не его идея. Калеб попросил позвонить мне. Возможно, даже заставил его сделать это.
Я попытался обуздать гнев, вызванный мыслями об отце, и сосредоточился на неотложных вопросах.
— Ты нас не оставишь, Эрик?
Он кивнул, бросил обеспокоенный взгляд на Адель, затем развернулся и вышел.
— Калеб — мой брат, — сказала она тихим голосом.
Я покинул объятья Селены и направился к Адель.
Она смотрела на меня покрасневшими глазами, словно просила понять ее.
— Я твоя сводная сестра, Ремингтон.
Сила этих слов ударила меня прямо в грудь.
Это что, какая-то шутка?
— Твоя мать назвала тебя в честь нашего отца, Ремингтон.
— Единственное, что мне досталось от него в наследство, — со злостью выпалил я. — Не припоминаю, чтобы Калеб упоминал о тебе. Он единственный ребенок, насколько я знаю.
Она покачала головой.
— Он мой старший брат. Калеб старше на десять лет. Он рассказывал мне, что вы оба посещали частную школу в Хартфордшире.
Продолжая смотреть на нее, я мысленно вернулся к тем двум лучшим годам моей жизни, когда мама вернулась обратно во Францию из Лондона. Все, что мне было нужно — это мой лучший друг Калеб и моя мать.
— Калеб также рассказывал мне, как отец относился к тебе. Те два года в школе были лучшими в его жизни и ему жаль, что все обернулось именно так, после того как ты и твоя мать уехали во Францию.
Я начал расхаживать по всему кабинету, во мне боролись замешательство и боль.
— Почему ты не рассказала мне правду? Тебя хотя бы Адель зовут? Ты же жила под моей крышей. Ты подружилась с моим сыном и со мной, изображая человека, которым на деле не являешься. Ты знаешь, как я отношусь ко лжи, но ты лгала мне все эти четыре года. Черт возьми, Адель. Зачем ты сделала это?