Разрушенная
Шрифт:
— Простите, что прерываю вас, Ваше Величество, но я не уверен, кому именно должен сейчас докладывать.
— Все в порядке, — ответил Каз.
— Нам только что сказали покинуть подземелье — мне и другим стражникам, и я просто хотел, чтобы вы знали, что мы обычно не оставляем Оливию не менее чем с тремя стражниками.
— Она опасна? — прервал Каз мужчину.
— Ну, теперь уже нет, но…
— Значит, вы нам нужны для сражения.
Стражник кивнул и поспешил прочь, бормоча на ходу извинения.
Королева и Йовита
Мать коснулась его руки.
— Каз, давай принесем тебе что-нибудь поесть и спрячем в одной из комнат. Мы с Йовитой справимся с любыми возникающими проблемами.
Взгляд Каза метнулся к Йовите, и в груди у него зародилось тревожное чувство.
— Я не собираюсь прятаться, пока наши солдаты сражаются. — Он повернулся к кузине. — Йовита, сходи за полковником Димасом и скажи ему, чтобы он ждал меня внизу. Мне нужен инструктаж по этому плану.
— Мы с твоей матерью уже говорили с ним, — сказала Йовита.
— Хорошо. А теперь иди и скажи ему, что король хочет поговорить с ним через несколько минут.
Челюсть Йовиты дернулась, но она прошла мимо него и побежала вниз по лестнице. Он направился вслед за ней, а мать последовала за ним.
— Быть хорошим королем — значит быть уверенным, что ты останешься в живых, чтобы править, — сказала она, стуча каблуками по полу, когда бежала за ним. — Броситься в бой, чтобы спасти нескольких слуг в фургоне и…
— Мы спасли их, и я все еще здесь, мама.
— Это не очень умно. — Она схватила его за рубашку и резко остановила. — Почему ты снял охрану с Оливии?
— Нам нужно, чтобы все сражались. — Он попытался сохранить невозмутимое выражение лица, но мать подозрительно нахмурилась.
Каз повернулся и побежал вниз по лестнице. Мать осталась на месте, и он чувствовал, как ее глаза жгут ему спину. Он сошел с лестницы и исчез из поля ее зрения. Ему придется увести Оливию, и он не очень-то надеялся, что его минуют последствия, когда мать поймет, что он натворил.
Полковник Димас вошел через главную дверь и кивнул Казу.
— Ваше величество. Я рад, что вы благополучно добрались сюда. — Он вывел Каза наружу и повел вокруг всего здания, кратко докладывая Казу в чем состоит их оборонительная стратегия, пока они шли. Многие стражники и солдаты явно устали, их мундиры были помяты и грязны из-за долгой и трудной дороги, в которой они только-только побывали. Но они стояли, вытянувшись по струнке, готовые к бою. Каз посмотрел на свою грязную синюю рубашку для слуг.
— Могу я надеть мундир стражника? — спросил он полковника, когда они вернулись на лужайку перед крепостью. — Мне будет легче сражаться, если я смешаюсь с толпой.
— Вы присоединитесь к нам, Ваше Величество?
— Да.
— Тогда я найду вам мундир.
Каз поблагодарил его и повернулся на каблуках, качая головой, когда стражник
— Я вернусь через минуту.
Он прошел через главные двери и пересек большую комнату. В задней стене были две арки, ведущие в задние комнаты, и он оглянулся через плечо, прежде чем нырнуть в левую. Стражники наблюдали за ним, но ни один из них не двинулся с места, чтобы последовать за ним.
Он направился через приемную, обходя стол и стулья в центре комнаты. Если он правильно помнил, дверь в дальнем левом углу комнаты вела в подземелье.
Он распахнул дверь и быстро спустился по лестнице. Внизу стояла тяжелая деревянная дверь, и он толкнул ее, открывая длинный коридор с камерами по обе стороны. Гало стоял перед одной из последних камер и поднял голову, услышав звук открывающейся двери.
— Это и есть Оливия? — спросил Гало, указывая на камеру перед собой. Его лицо было напряжено от беспокойства, и Каз быстро подошел к нему. Все камеры, мимо которых он проходил, были пусты. Странно, но чем дальше он заходил в камеру, тем сильнее там пахло цветами или духами.
— С ней все в порядке? — спросил Каз.
Последняя камера была единственной занятой. В ней лежала девушка-подросток. Она была прикована к кровати лицом к стене, а не к решетке. Ее глаза были закрыты повязкой. На ней были свободные брюки и белая рубашка, испачканные грязью и сажей. Ее темные волосы были растрепаны. У нее было больше отметин руинцев, чем у Дэмиана. Бледные линии покрывали ее руки и ползли вверх по шее, прячась в волосах.
— Я думаю, это она, — тихо сказал Каз.
— Неужели они все это время держали ее прикованной к этой кровати?
Каз с глубоким вздохом провел рукой по лицу.
— Не знаю. — А чего он ожидал? Что у нее есть несколько комнат и хорошая кровать? Что ей разрешают регулярно мыться и дают достаточно еды? Ни то, ни другое не произошло, учитывая ее положение.
Он протянул руку.
— У тебя есть ключи?
Гало отдал ему ключи.
— Они помечены. Тебе нужен зеленый.
Он поднес зеленый ключ к замку.
— Оливия…
Дверь темницы с грохотом распахнулась, и он отскочил от камеры. Его мать и Йовита шагали по коридору, в сопровождении четырех стражников.
Королева протянула руку и остановилась перед Казом.
— Ключи, Казимир.
Он сделал шаг назад, его плечо коснулось плеча Гало, и он откашлялся, стараясь говорить авторитетно.
— Не могли бы вы все дать мне минутку?
— Ты не можешь ее отпустить. — Королева покачала головой. — Я знаю, что именно поэтому ты здесь. Я знаю, что Эмелина вбила тебе в голову странные мысли о руинцах, но ты не можешь просто так отпустить Оливию. Ты не знаешь, на что она способна.
— Она прикована цепью к кровати! — Он указал на нее, и гнев поднялся в его груди. — Она ни на что не способна!