Разрушенный дворец
Шрифт:
К моему удивлению, Каллум тоже садится не с нами, а на первой скамье в противоположном от О’Халлоранов ряду.
– Он прочитает речь, – говорит мне Истон.
Я поднимаю брови.
– Серьезно?
– Он был ее женихом, – пожав плечами, отвечает Истон.
Точно. Я все время забываю о том, что их пагубные отношения и ненависть Каллума к Брук не были достоянием общественности.
– Было бы подозрительно,
Я замираю на месте, когда вижу, почему именно он выругался. В часовню входит детектив, который на этой неделе приезжал в Астор-Парк, Казинс, кажется. Рядом с ним – черноволосая женщина небольшого роста. На их ремнях золотом отливают полицейские значки.
Но как бы сильно я ни нервничала в их присутствии, внутри меня все ликует. Как бы мне хотелось, чтобы Рид сейчас был здесь, и тогда я бы сказала ему: «Вот видишь! Полицейские пришли, потому что тоже думают, что убийца может заявиться сюда!».
– Надеюсь, они не собираются допрашивать нас, – шепчу я Истону, внимательно разглядывая гостей.
Любой из них может оказаться убийцей. Мой взгляд останавливается на затылке Каллума. У него был мотив, но он ни за что не позволил бы обвинить своего сына в преступлении, которое сам совершил. К тому же он был вместе с нами в Вашингтоне.
Я перевожу взгляд на Стива. Ну какой у него мог быть мотив? Если бы в гробу лежала Дина, он стал бы моим главным подозреваемым, но его не было девять месяцев, а значит, он никак не мог быть отцом ребенка Брук. Стива можно исключить.
Больше я никого не знаю. Может, это один из них. Но кто?
– Папины адвокаты по-прежнему тянут время, – шепчет в ответ Истон. – Так что если это и случится, то только на следующей неделе. Зато они говорили с Уэйдом.
Я глубоко вздыхаю.
– Уже?
Интересно, почему Вэл ничего мне не сказала? Но потом понимаю, что у нее вряд ли была возможность это сделать.
С тех пор как начался весь этот хаос, мне почти не удается пообщаться с лучшей подругой. Я знаю, что она скучает по мне, и я тоже по ней скучаю, но когда в твоей жизни происходит такое дерьмо, нет времени на то, чтобы гулять, болтать и веселиться.
– Они расспрашивали его о драках Рида, – рассказывает Истон, – и о девчонках, с которыми он встречался.
– Что за черт? Почему это так важно? – Почему-то именно из-за
– Не знаю. Просто передаю тебе то, что рассказал мне Уэйд. И это все, что он рассказал. Они даже не говорили с ним о Брук или… – Он снова умолкает посреди фразы. – Нет, вы издеваетесь? Это уже просто бред какой-то.
Я опять оборачиваюсь и вижу Гидеона, который идет в нашу сторону.
Истон шепчет мне уголком рта:
– Что здесь делает Гид? Кто будет ехать три часа, чтобы попасть на похороны стервы, которую едва мог выносить?
– Я просила его приехать, – признаюсь я.
Он изумленно смотрит на меня.
– Зачем?
– Потому что мне нужно поговорить с ним.
Я не вдаюсь в подробности, и Истон не успевает расспросить меня, потому что Гидеон уже рядом.
– Привет, – шепчет самый старший из братьев Ройал.
Но смотрит он не на нас, а на гроб Брук.
Представляет ли он, что там Дина? Я бы не удивилась. Жена Стива шантажирует Гидеона шесть месяцев, если не больше.
Я двигаюсь, чтобы освободить место, и он садится рядом с Истоном. Гидеон – семейная аномалия Ройалов. Он выглядит не таким мускулистым, как его младшие братья, и волосы у него не темные, хотя глаза голубые, как у всех остальных.
– Как учеба? – смущенно спрашиваю я.
– Нормально.
Я почти не общалась с Гидеоном, потому что он учится в колледже, в нескольких часах езды от Бэйвью, и знаю о нем совсем немного. Он пловец. Встречался с Саванной Монтгомери. Спит или спал с Диной. Посылал эротические фотки своей девушке.
Если бы Гидеон и убил кого-то, то это была бы Дина.
Но… Дина и Брук внешне очень похожи. Обе – блондинки с длинными волосами, как у моделей в журналах. Обе худые как палки, но с внушительным бюстом. Со спины их легко можно принять за сестер.
– Спасибо, что приехал, – говорю я Гидеону и украдкой изучаю его лицо. У него абсолютно бесстрастное выражение – интересно, так выглядят виновные?
– Так и не понял, зачем ты меня позвала, – звучит его резкий ответ.
Я медлю в нерешительности.
– Ты можешь задержаться после службы? Будет неловко разговаривать, когда… – Я киваю в сторону огромной фотографии Брук.
Конец ознакомительного фрагмента.