Разрушитель божественных замыслов
Шрифт:
Противоракетная оборона не справлялась с несколькими залпами небольших, но шустрых ракет. А вскоре к ним добавились ракеты подавления и ослепления электронных систем, и на пару секунд корабль «ослеп», этого хватило тридцати ракетам прорваться сквозь заслон и обрушить свой слитный вал огня на корпус пирата.
Канонир Греничек, управляя турелью плазменной пушки, яростно встречал подлетающие ракеты и накрывал их широкой полосой огня плазмы. Но ракеты все равно прорывались, вгрызались в корпус корабля, покрытый самодельно установленной броней. Одна из них прошла под турелью, пробила
– Противоракетные системы уничтожены на пятьдесят три процента, – доложил бесстрастный голос корабельного искина. – Корабль имеет множественные пробоины, живучесть корабля снижена на тридцать шесть процентов.
Команда артиллерийского погреба, где хранились запасы ракет, из последних сил сражалась с аварией, обеспечивая защитный энергетический купол, воздух и гравитация давно покинули склад, энергия бралась из резервного источника. В стенках склада были вмятины и пробоины. Но погреб пока держался, держался из последних сил. Техники и дроны почти наладили элеватор, и можно будет скоро подавать ракеты в шахты. Связь отсутствовала, и, что происходит на корабле, они ощущали по взрывам, сотрясающим корпус.
Ди каптер [5] с облегчением закончил наладку элеватора и пустил прогонный тест. Это последнее, что он успел сделать. Несколько ракет, проломив стенки ракетного хранилища, врезались в ракеты, приготовленные к подаче, и всех, кто там находился, накрыло море огня.
Грехт увидел, как корабль пиратов вспучился изнутри, и скомандовал смену курса. Рейдеры отвернули и устремились прочь, а за их спинами вспыхнуло ослепительное солнце, похоронив корабль и пиратов вместе с ним.
5
Корабельный старшина.
Глава 1
Граница освоенного космоса. Торговая станция Конфедерации Шлозвенг
Бад Моргинари был человеком простым, но решительным, он давно понял секрет преуспевания на границе освоенного космоса. Деньги и страх – вот две составляющие успеха. Чтобы заработать много кредитов, хороши все средства, и он заставил других бояться себя и уважать. Он вымогал кредиты у всех, до кого мог дотянуться, вскрывал чужие счета и снимал с них все до последнего кредита, давал в долг под огромные проценты и выбивал долги с помощью неприкрытого оголтелого рэкета. Он богател любым способом и делал это с постоянством на грани одержимости.
Все проблемы, возникающие с законом, он также решал двумя путями: подкупал чиновников или убивал их. Убивал так, чтобы другие поняли, что он вроде бы ни при чем и его причастность не доказать, но вместе с тем его обязательно бы связали со смертью несчастного. Граница привлекала не только авантюристов, но и ушедших в отставку военных, чиновников, желающих разбогатеть на взятках, и продажных судей. Это был рай для таких, как Моргинари.
Бад смотрел на стоящего на коленях и избитого
– Окурок, раз ты не можешь дать мне ответ на мой вопрос, то найди для меня деньги. Убивай, продавай, воруй, но верни мне два миллиона и найди тех, кто их украл.
Он заставил садиста самого испытать то, что Окурок делал с другими. Его били и мучили два дня, несколько раз водили на расстрел и почти довели до сумасшествия. За это время гений-программист так и не пришел в себя, он сидел в камере на полу и постоянно повторял: «Два кольца, два конца, посередине гвоздик», – и начинал хохотать.
– Я все сделаю, шеф. – Окурок на коленях подполз к Баду и стал целовать его ботинки.
Бад Моргинари был человеком тщеславным, и такое проявление покорности ему понравилось.
– Ты знаешь, с кем работал Крист, когда сошел с ума? – спросил босс, с удовольствием рассматривая ботинки, вычищенные губами Патерсона.
– Знаю, шеф, с Новоросским княжеством. – Окурок преданно смотрел на Моргинари.
– Займись ими, срок тебе трик, потом пеняй на себя, – смилостивился Бад и оттолкнул ногой прилипшего помощника.
– Шеф, я все сделаю, вы не сомневайтесь, – отползая и не вставая с колен, повторял Окурок.
Бран, весело напевая популярную мелодию, просматривал предложения купить-продать, бегущие по экрану.
Гаринда занималась своими делами, она вся ушла в женское дворянское собрание, готовя из подруг новых благородных дам.
«Чтобы не было стыдно перед его милостью», – закатывая глаза от важности порученного ей дела, говорила его жена.
Бран только посмеивался, наблюдая за тем, как прилежно изучали дворянский кодекс и устав благородного сословия подданные княжества.
Дверь в контору отворилась, и в помещение вошли пятеро мужчин. Они молча разошлись по комнате и встали. Следом вошел господин Патерсон.
Кто такой Патерсон, Бран хорошо знал и поэтому сразу напрягся. Он мысленно проверил свою память, где он или его жена могли пересечься с «Посреднической конторой Бада», и, не найдя ничего, что могло бы их связывать, успокоился.
– Господин Патерсон, чему обязаны вашим визитом? – вежливо поинтересовался Бран. Но ответа не дождался.
Патерсон подошел к нему и с ходу залепил брокеру и по совместительству послу Новоросского княжества прямо кулаком в лицо. Бран, не ожидавший такого поворота событий, просто слетел с кресла и, ухватившись за сломанный нос, завыл, ползая по полу.
– Как вы смеете! – вскочила со своего места разъяренная Гаринда, она готова была вцепиться в глаза обидчику мужа.
Окурок, пнув ногой Швырника, обернулся и, облизнувшись, подошел к молодой женщине.
– Как я смею, милашка? – переспросил он и одновременно с этим ударил ее кулаком в живот.
Гаринда, задохнувшись, согнулась. Патерсон схватил ее за волосы и поднял голову жены Брана, на глазах которой выступили слезы.
– Смею, милашка, потому что могу. – Он развернул ее к себе спиной и толкнул на стол, задрал короткую юбку и похлопал по заду. – Хорошая попка! – оскалился он в улыбке и, достав из рта окурок, притушил ее о ягодицу Гаринды.