Разрушитель магии
Шрифт:
Сходство с викингами, впрочем, усиливали густые бороды и космы, выбивавшиеся из-под шлемов. А вот полосы боевой раскраски на лице навевали ассоциацию, скорее, с индейцами.
Командир имперского патруля встретил ближайшего из вражеских конников мечом в руке. Противник его, впрочем, тоже был наготове. Два клинка со звоном столкнулись…
— Чего застыл?! К воротам беги, недоумок! — заорал другой патрульный всадник, пинком сообщая ускорение так не вовремя задумавшемуся Криницкому, — не то варвары тебя…
Что именно могли сотворить с ним варвары — зарубить, утыкать стрелами
— Вы там! Защиту уберите! — орал за его спиной кто-то из патрульных, — убери защиту, чароплет хренов! И ворота… ворота открывайте.
За миг до того, как силовое поле все-таки убрали, Илья врезался в него, на бегу споткнувшись на вершине холма. Однако ж, к радости и облегчению незадачливого беглеца, его при этом не поджарило и даже не ударило током. Криницкий словно вжался лицом в мягкий матрац… и даже испугаться толком не успел, когда защитная дымка исчезла, буквально растаяв в воздухе.
Следом раздвинулись деревянные створки ворот, пропуская Илью и всадников патруля — все трое уцелели и быстро нагнали своего пленника. Конные варвары устремились было вдогонку, но им навстречу полетело не менее десятка стрел.
Воины в рогатых шлемах валились из седел один за другим. Однако и пешие их товарищи в долгу не остались. Еще больше стрел посыпалось на защитников заставы, и трое из последних пали замертво. Причем если двое сверзились со стены, то третьего оперенная смерть настигла даже во дворе. Едва он на пару с сослуживцем успел закрыть ворота.
Еще одна стрела прошла в паре сантиметров от лица начальника патруля, только что спешившегося.
— Чароплет! Где чароплет?! — взревел тот, в гневе пиная стрелу, воткнувшуюся в землю.
В поле зрения растеряно озиравшегося Криницкого попал единственный, наверное, кроме него, человек на заставе, не похожий на воина. Щуплый, коротко стриженный, седой, но с еще не старым лицом и высоким лбом интеллектуала. Одет он был в темно-синий не то халат, не то рясу, подпоясанную веревкой. А взгляд имел испуганно-недоуменный, как у ребенка, встретившего на улицу большую и злую собаку.
— Ты! Баран, козлом трахнутый! — рявкнул на этого человека один из находившихся во дворе воинов, — ставь обратно свою защиту, пока нас не перестреляли!
— Не… не м-могу, — пролепетал обладатель рясы-халата, — дело в том… я ведь ее и не убирал… она как-то… сама. И восстановить не могу… что-то мне мешает!
Последнюю фразу он выкрикнул звенящим от отчаяния голосом. Прозвучавшим почти по-детски.
А потом не прошло, наверное, даже минуты — и на заставу обрушился новый дождь стрел. Их оказалось даже больше, чем в прошлый раз. И незадачливому «чароплету» (волшебнику, как сообразил Илья) не повезло теперь уже окончательно. Бедолага рухнул на землю со стрелой, угодившей прямиком в глаз.
Еще несколько защитников заставы нашли свою смерть.
— Эй! Пленник? — услышал Криницкий из-за спины чей-то окрик, обращенный явно к нему, — в башню дуй. Кто-нибудь, проведите его… в камере
Адресовалось произнесенное напоследок ругательство, скорее всего, не пленнику. Но варвару-лучнику, стрелою чуть не поразившему этого местного вояку. Тот едва успел прикрыться щитом — действуя сугубо на инстинктах.
В следующее мгновение сверху раздался громкий щелчок: это баллиста, наконец, сподобилась выстрелу. Что для защитников заставы могло означать лишь одно — варвары устремились на штурм. В ушах зазвенело от команд, эхом отдающихся от каменных стен двора-колодца. Группе лучников на стене было велено хоть сколько-нибудь задержать нападавших. В то время как остальным защитникам только и оставалось, что отступать в башню.
4
Наверное, думал Илья, атаковавшие заставу супостаты в рогатых шлемах имели при себе наготове таран, с помощью которого и избавились от ворот. А может, они воспользовались осадными лестницами. Как бы то ни было, а продержалась застава недолго — пару часов от силы, даже с учетом обороны башни.
Подробностей штурма Криницкий не застал, отсидевшись в подвале. В камере с устланным соломой полом. И в компании с худосочным человеческим существом неопределенного пола — грязным, косматым и облаченным лишь в рваное рубище. Существо сидело, вжавшись в уголок и обхватив колени руками. Да лишь посматривало на нового соседа затравленным взглядом.
Зато когда окончательно стих звон мечей и крики — то яростные, то полные боли и страданий — сокамерник Ильи оживился. И, подойдя к решетке, заменявшей для камеры одну из стен вместе с дверью, принялся колотить в нее руками и ногами, вопя при этом что было мочи: «Эй! Мы здесь! Помогите! Сюда! Мы безоружны!»
— Да не ори… варвары припрутся, — проворчал Криницкий… сам, впрочем, не будучи уверенным, что лучше или хуже: попасть в руки к варварам или умереть от голода, запертым в подвале и забытым.
А вот соседу по камере, судя по всему, уверенности было не занимать. Он или она знал, что делает. И явно выбирал меньшее зло. То есть, делал тот самый выбор, к которому и Илье-то с недавних пор было не привыкать.
— Мы бе-зо-руж-ны! — прокричало существо в рубище, когда один из варваров соблаговолил-таки заглянуть в подвал. А когда решетка, заменяющая стену камеры, уже оказалась в поле зрения варвара, сосед Криницкого даже выставил перед собой раскрытыми обе ладони. Почему-то нарочито упирая именно на факт отсутствия у него оружия как на решающее обстоятельство.
И… случилось, хоть маленькое, но чудо. Не первое, впрочем, за этот безумный день. Не будучи тупым дикарем, участник недавнего штурма заставы сначала с удовлетворенным видом кивнул, затем осмотрелся и приметил неподалеку от себя гвоздь, вбитый в одну из каменных стен. На стене висел массивный железный ключ. Сняв его, варвар подошел к решетке и с лязгом да ржавым скрипом отпер замок, запиравший небольшую, опять-таки решетчатую, дверь.
Но едва Илья и его невольный сосед оказались у открытого проема, как варвар секундным движением достал из ножен меч и выставил перед собой, острием к пленникам.