Разрушитель Небес и Миров 2. Легион
Шрифт:
— Не нравится мне ваш план, как-то все просто, так не бывает.
— Еще как бывает, думаешь, все бои такие хитрые и стратежные? — не соглашается авантюристка Дана. — Часто это либо короткий простой наскок, либо бестолковое месиво. Люди — не гении, большинство так и вообще дурни.
— Это точно! — неожиданно соглашается Рио и спрашивает у Хелен: — А отхиливать на расстоянии можешь?
— Пока нет, пробую, но…У меня после того, как выбрались из каменоломен и отъелись, такое чувство, что я начинаю ощущать чужие болезни на расстояние. Не все, пока только сильные, но это еще улучшится. Ощущаю
Хелен тычет рукой в сторону Вики, не глядя на нее..
— Сможешь, — уверенно вставляет Дана. — У Серка, чтоб ему в земле активней гнилось, был хил в когорте, Бэн. Ну, парень, не девчонка, так он после того как прокачался, на расстоянии болячки среднего уровня отхиливал. У меня как-то горло сильно заболело, чувствую, вот-вот с жаром свалюсь. А тут ведь от этого и коньки можно двинуть, здесь ведь ни тебе антибиотиков, ни неотложек… Так вот, Бэн руками так стал делать, в горле у меня что-то зашевелилось, холодно стало, а к утру простуда прошла. — Она поворачивается к Илаю и двигает ладонями в воздухе перед его лицом, не успевает он податься назад, как Дана ухватывает его одной рукой за подбородок, а второй гладит по скуле.
— Эх ты, красавчик… — вздыхает она и наклоняется, прижавшись щекой к его хорошо прокачаной груди. — Жаль, что робкий, а то бы мы уже — ух-ух-ух! Мужики, мужики… Приходится действовать самой.
Илай цепенеет, не зная, что делать. Хелен глядит мимо них. Вики поджимает колени к животу, обхватывает их и медленно ложится на бок. Воцаряется молчание. Рио присаживается к костру, кладет арбалет на пол. Бросает на меня взгляд и протягивает узкую кожаную штуковину.
— Что это?
— Чехол для твоего ножа. Возьми, не будет резать и натирать.
Дана наконец отлипает от Илая, напоследок подмигнув ему. Беру подарок и отмечаю, что работа тонкая, имеются стальные заклепки, скрепляющие две части чехла. Рио прокачивается как крафтер — вот, арбалетом занялся, разбирает его на запчасти, что-то насвистывая себе под нос.
— Мне бы побольше кожи, а еще крепкие иглы, — говорит китаец, когда я благодарю его. — Накрафтил бы на всех доспехи. По иглам я сейчас работаю, пробую разные варианты, как их сделать.
Темно, берлога освещается лишь костром, вокруг которого мы расселись, как первобытные люди. Обвожу взглядом сокланов и понимаю, что ничего не знаю о них, они мне ближе всех на свете, но вся их старая жизнь осталась за кадром, и не было времени спросить, а теперь есть свободный час перед отбоем.
Дана пристально смотрит на меня, будто старается прочесть на моем лице тайные знаки. Наконец не выдерживает:
— Ник, за что ты здесь? Ладно я… я отца грохнула. И не просто грохнула — он взлетел на воздух вместе с его проклятущим домом! — она улыбается так, словно избавила мир от Дракулы. — А ты? Колись, что ты сотворил?
— Вооруженный налет на продуктовый склад. Напарник убил сторожа и повесил это на меня.
Дана присвистывает:
— Грабеж — круто, че. Да не грызи себя, что типа не за что попал! Грабежа достаточно, чтобы упечь тебя сюда.
— А ты зачем… родного батю-то? — интересуется
— Да может и не родного, — машет она рукой. — У меня мамка-то общительная была. Как бы сказать — контактная, ага. Бросила его потом, и меня с ним. А он… короче, он наркодилером был. Причем работал с молодежью, подсаживал подростков на это дело специально. Двух моих подружек подсадил. Одна потом с собой покончила, вторая совсем опустилась… Он такие вещи творил, что гораздо большей кары заслужил, чем я ему устроила.
Молчим, переваривая эту историю, которую Дана изложила вполне буднично. Раз уж у нас вечер откровений, обращаюсь к Хелен, которую совершенно не понимаю, в ней словно живут два человека: заботливая девочка-колокольчик и агрессивная потрошительница трупов. Наверняка тайна раздвоения личности в ее прошлом.
— Мне интересно услышать твою историю.
Глаза у нее широко распахиваются, и она пару мгновений смотрит удивленно, будто польщена и смущена моим вниманием, а потом говорит, потупившись:
— В моей стране война. Родители собрали последние деньги и поехали в Штаты, думали, что их приютят как беженцев, но обосноваться не получилось, и они стали бомжевать. В Лос-Анжелесе. Лучше бомжом в Штатах, чем под обстрелами у нас. Отец спился, его зарезали по пьяни, у матери остановилось сердце от наркоты. Нам с Борькой было двенадцать, когда мы оказались на улице. Ни паспортов, ни черта. Ну, воровали. Как подросли, стали грабить. Борька ограбил и трахнул дочку копа, нас нашли, — она разводит руками. — А чего вы ждали? Все. Ничего героического.
Рио заводит песню о том, как мамаша хотела сделать из него сверхчеловека.
— Ну так сделала, — говорит Дана, и я решаю сменить тему:
— Дана, ты, как и я, многоборец, но больше похожа на акробатку. Ты сама выбираешь тактики, или их тебе предлагает система?
— Видно, что ты еще новичок. О каких тактиках ты говоришь? Она у меня одна, я стараюсь довести ее до совершенства, вот и все.
— И на старте была одна?
— На старте не было ничего, я сама ее создавала по приемчику, по кирпичику.
— Ясно.
Только теперь окончательно становится понятно, какое Культиватор дает преимущество: всем доступно одно направление, мне — несколько, я могу их чередовать, прокачивать параллельно, были бы силы и время.
Эх, получить бы еще второй «Лифт» — это ж я богом Арены стану. Вот только своих обманывать не буду, если его другой кто-то выиграет — значит пусть так и будет.
Дана укладывается на пол, положив голову на колени сидящего Илая и закинув ногу за ногу:
— Долли написала, что у них и где, перечислила всех членов когорты, всех рабов. Ничего принципиально нового там нет, но все равно так лучше, ситуация яснее. Теперь предлагаю тушить костер и спать.
Хелен берет на себя роль хозяйки, занимается едой. Илай, отойдя от тесного общения с Даной, крутится вокруг нее, обнимает, пытается поцеловать, но она уворачивается и вяло отшучивается. Ромео принимает ее отказ за кокетство, а мне видна паника на дне ее черных глаз.
— Цирк с конями, — говорит наблюдающая за ними Дана. — Красавчик, ну как ты не видишь, что она тебя не хочет? Пошли лучше за мной поухаживаешь.