Разрушитель
Шрифт:
Один в поле я пока не особо что могу.
И все из-за Хирузена! Сдерживает он меня.
На всякий случай я создал ледяное зеркало и проверил риннеган. Повезло - он на вспышку моей силы не среагировал. Может для его эволюции нужно что-то особенное?
Разрушив ледяную поверхность, я достал жменю пищевых пилюль и стал их забрасывать в рот, словно орешки.
Может сделать все совсем по-иному?
А это будет забавно! Как насчет повести группу преследования совсем в другую сторону?
Ягура? Ты думал, Коноха будет воевать на два фронта? А сам не хочешь так?
Отстегнув
Наоми подошла ко мне и задумчиво посмотрела на выглядывающий обломок лезвия.
– Хочешь спихнуть вину на Киригакуре?
– спросила она, подняв брови.
– Почему нет? Немного разбросай здесь их расходников.
– Но ведь следы приведут их к Конохе?
Я обернулся и довольно произнес:
– Мы оставим четкий след, уходящий в сторону Кири, а потом я утяну всех нас дальним 'шуншином'. Двадцать-тридцать километров в сторону и они вряд ли найдут наши следы.
– Но зачем?
– подошла к нам Цуме: - Ты же, вроде, собирался отдать ее обратно?
Я пожал плечами:
– А вдруг я не договорюсь с Хирузеном? Тогда у нашей деревни появится еще один джинчуррики. И уж тогда, имея ее в своей группе...
– почему-то в моих устал слово 'имея' прозвучало со скрытым смыслом. Задумавшись над этим самым 'скрытым смыслом', я даже запнулся и произнес: - Хм. В общем, я стану неприкасаемым.
Наоми тряхнула головой:
– А как же?
Я легкомысленно пожал плечами:
– Одно другому не мешает.
Цуме покосилась на подошедших Генму с Эйджи и спросила:
– А что этому может помешать? По-моему если нам удастся ее перманить на свою сторону, то можно будет даже на два фронта воевать. Причем до победного.
Я вздохнул и посмотрел Наоми в глаза:
– В принципе, мы и так собирались выносить этот вопрос на Совет кланов, поэтому Цуме и так бы узнала, но позже. Поэтому, ей можно сказать.
– я перевел взгляд на Генму: - А как насчет тебя? Будешь ли ты молчать о том, что увидишь или сообщишь Хокаге или Данзо?
– А что я увижу?
– насторожился джонин: - Это может навредить деревне?
Фыркнув, я начал говорить:
– Все может навредить деревне, если неправильно этим воспользоваться. Даже вишневая косточка, скрепка или сенбон, что ты держишь в зубах. Весь вопрос в том, что бы аккуратно с этим обращаться. Хирузен и Данзо вызывают лично у меня сомнения в своей адекватности. И пример этому - то что происходит сейчас с Наруто Узумаки, урожденном Намикадзе. Сын Четвертого живет всеми ненавидимый и в гребаной бедности. При всем том что на счетах только его матери висит, я уверен, больше миллиона. Она была химе клана Узумаки, а ее сын питается раменом и живет как бесклановая сирота. Его отец - Четвертый Хокаге, отдавший жизнь за деревню, а его все ненавидят. Это - правильно? Ответь мне Генма?
Он неожиданно скрипнул зубами и опустил взгляд:
– Я тоже этого не понимаю. Нас тренировал Минато. Мы были его телохранителями. Он был прекрасным шиноби и самым достойным из всех нас. Его сын уж точно этого всего не заслужил.
– он поднял взгляд и твердо произнес: - Но сейчас разговор
Я заинтересовался:
– И сколько у него было охранников?
– Нас было трое.
– пожал он плечами: - Райдо, Иваши и я.
– Интересно... Если вы были так преданны отцу быть может вы послужите его сыну?
– он недоуменно наклонил голову на правое плечо, а я достал из кармана запечатывающий свиток и раскатал его на земле: - Что ж - отлично. Сейчас я покажу вам, для чего мне нужна поддержка кланов на будущем Совете. И твоя, Цуме.
Когда я подал чакру в свиток, рядом с ним возникло замотанное в ткань тело. Я раздвинул ткань на лице умершей.
– Это кто?
– спросила Цуме.
Генма сощурился и начал гонять сенбон во рту. Очевидно, он уже все понял.
– Пакура Собаку.
– произнес я: - Именно ради санкционирования включения ее в свою группу, я и созываю Совет кланов.
Генма выплюнул сенбон и воскликнул:
– Твою мать! Все понятно! Ты боишься, что старые хрычи упрутся и хочешь на них надавить решением Совета!
Я молча запечатал труп обратно и спрятал свиток в карман.
– На фоне всего этого можно и выложить перед Советом нашу джинчуррики. Но сможешь ли ты их переманить в свой цветник?
– широко улыбаясь, спросила Цуме.
– Насчет Пакуры я уверен. Ее предали свои.
Генма выпучил глаза и воскликнул:
– Они что - в Суне все не нормальные? У них же война с Ивой!
Я бросил:
– На Коноху посмотри - вот уж сборище старых маразматиков, цепляющихся за власть до последней возможности.
– он смешно сдулся и я продолжил: - А вот насчет нее...
– я красноречиво мотнул головой в сторону парализованной печатью женщины - ...не знаю. Есть, конечно, пара мыслей, но Кумо, в отличие от нас, своих джинчуррики холит и лелеет. Вон Би - чуть ли не в масле катается. Конечно, наша девочка не белобрысый качек, являющийся названным братом Райкаге, и ее любой обидеть может, но...
– я пожал плечами и поинтересовался: - Так что, Генма? Что нам от тебя ждать?
– Я буду молчать.
– кивнул он: - А что ты имел в виду, говоря, что мы можем послужить сыну Четвертого?
– Ну, тренировать же его нужно? Или джинчуррики сам сразу становится S-классом?
Он поморщился:
– Да вряд ли, чтоб напрягли нас. Есть же еще Какаши Хатаке. Он был учеником Минато.
Какаши? Что-то знакомое... А! Последний из клана Хатаке.
– А кто это?
– спросил я на всякий случай.
– Сейчас он служит в АНБУ.
– пожал плечами Генма: - После смерти на Третьей Войне своих сокомандников он получил предсмертный дар от одного Учихи - шаринган.
– так вот кто лазит с шаринганом в глазу! Генма между тем продолжил говорить: - Это страшно его подкосило. А когда погиб и его учитель, он замкнулся в себе и на работе. О, Ками! Если даже ужимки этого клоуна Гая его оставляют равнодушным. Зато как шиноби ему нет равных - очень техничен, а благодаря его шарингану он скопировал множество самых разнообразных техник. Если он не утворит чего-то или не погибнет, то именно ему, вероятнее всего, доверят тренировки Наруто.