Разрушитель
Шрифт:
– Фигня! – нетрезво махнул здоровой рукой Олег, тот самый раненый, двоюродный брат хозяина, насколько я понял их родственные взаимоотношения.
Ему сразу после перевязки дали выпить стакан, что на пустой желудок оказалось немалой дозой. Да плюс еще – перенервничал человек.
Когда в тебя попадает пуля, всегда почему-то больно. Хотя пули мое тело в свое время миновали. В отличие от осколка. Тут – как кому повезет. Но с промедолом оно было полегче.
Михаил посмотрел на меня внимательнее, после чего стаканы оказались наполненными едва наполовину. Под такой
– Миша! – с требовательными нотками произнес Олег.
– Раненому можно, – поддержала парня Вера, его супруга.
Я согласно кивнул. Хотя ранение оказалось легким, кость не задета, и пуля прошла навылет, шок у Олега был. Пусть лечится. Все равно, случись повторение, толку от двоюродного будет немного.
– Ну… – Михаил повертел посуду в руках, а потом провозгласил, словно дело происходило Девятого мая: – За победу!
Мы дружно чокнулись.
Не люблю я самогон! От выпитого меня слегка передернуло, огненная, градусов под шестьдесят, жидкость запросилась было обратно, и пришлось торопливо закусить свежим, круто посоленным помидором.
Отлегло.
Сразу стало легче. Великая вещь – спиртное. Если принять после стресса. А стресс, чего греха таить, имелся. Как бывает у любого нормального человека после пережитой опасности. Не слишком большой, такой сам проходит без проблем спустя минуты, но все-таки… Мужикам попадать в переплет со стрельбой вряд ли приходилось. Но держались все молодцами.
Мы переглянулись и заработали ложками. Что значит здоровые мужчины! Никаких комплексов, потери аппетита, лишних и бессмысленных переживаний…
– По второй? – вопросительно посмотрел Олег.
Его уже порядком развезло.
Остальные колебались. И добавить хотелось, и имелась мыслишка, что нежелательные гости могут нагрянуть вновь. Только теперь более осторожно.
– Не стоит, – высказался я.
Миша согласно кивнул. Был он благоразумным, основательным, и совершать откровенные глупости ему явно не хотелось.
А что такое пьянка при возможной угрозе нападения? Явно – не пример мужской доблести. Всего лишь – глупости.
– Нет, – с патриархальной основательностью изрек глава здешней общины. – Не ровен час…
– Да кто еще появится? – пренебрежительно отмахнулся Олег. – Теперь любой бандюган нас за десять верст обходить станет!
– Или явится отомстить, – отрезал Михаил. – Все. Тема закрыта.
Все невольно покосились в сторону окна, словно оттуда уже подкрадывались очередные злодеи. Только окно выходило на одну сторону света, а опасность могла исходить со всех.
Тема действительно закрылась сама собой.
– А ты – молоток, – вдруг улыбнулся Михаил и подмигнул мне. – Так лихо срезал тех… Спецназ?
– Пехота. Спецуру учили драться. Нас – стрелять, – улыбнулся я в ответ под общий хохот.
– Смотрю – доводилось? – спросил Миша.
– Да.
– Чечня?
– Афган.
Хозяин кивнул. Для более молодых произнесенное название страны было настолько далекой историей, что на меня невольно посмотрели, как на некое ископаемое.
– «Калаш» откуда?
– Достал по
– Не первый. Но до сих пор просто отгоняли. Люди были несерьезными.
– Эти тоже сами виноваты. Зачем было с порога так себя вести? Прежде бы узнали, сколько людей в доме, улучили момент… А то поперли внахаловку…
Вера передернулась. Это ее нежданные визитеры начали лапать с ходу, а уж затем извлекли стволы – в ответ на угрожающее движение оказавшихся во дворе мужчин.
Но мой ход они явно прозевали. На свою беду.
Когда возникает угроза стрельбы, не стоит предаваться лишним размышлениям.
– Спасибо, – обратился я к хозяйкам. – Все было очень вкусно, и всего было очень много.
– Ой, да что вы?! – Женщинам явно стало приятно, хотя для виду они и изображали скромниц.
Вместо чая подали какую-то разведенную ягодами воду. Самое то, для утоления жажды.
– Перекур.
Мы опять вышли во двор. Дождя не было, и поднявшийся ветер приятно обдувал тела.
Не холодно. Так, легкая прохлада. Гораздо приятнее жары – если не отдыхаешь, а занят делами.
– Я думаю, – выдохнул дым Михаил, – правда-то на моей стороне оказалась. Землица по-любому прокормит, не даст пропасть. Пусть не разбогатеешь, но проживешь.
Он устремился к земле еще под самый занавес перестройки. Тогда – в желании разбогатеть. Только труд быстро стал не в почете, а богатство досталось тем, кто сидел в конторах и занимался приватизацией. Теперь же времена переменились.
– Есть такое дело, – согласился я.
– Еще бы солярку где-то доставать. Должны же работать нефтяники! По-любому, случившееся не так страшно. Схлынет пена, и все придет в норму.
– Боюсь, накипи будет многовато. – От сигареты остался один фильтр, и я прикурил от нее еще одну. – И прорежали их в последнее время изрядно, государство конкуренции не любит, и условия давно не те, а все равно. – Взгляд невольно остановился на сожженном внедорожнике. – И помимо них скоро хлынет офисный планктон. В мечте изобразить семерых с ложкой. Работать они не умеют, но гламурно жить хотят. Посему предложение у них будет соответственное – не нуждается ли уважаемый фермер в ответственном руководстве? Равно как – в ведении бухгалтерских дел, налаживании контактов со смежниками, расширении рынка сбыта, в покупке необходимого, а то и в кредитовании? Наверняка какой-нибудь новый банк уже объявился на нашей многострадальной земле – с новыми принципами работы.
– Да пошли они! – ругнулся Михаил. – Задолбали уже! Откуда их столько развелось? При Советах канцелярских крыс был явный перебор, а при капитализме вообще расплодились невмоготу!
– Думаю, их поголовье сейчас несколько уменьшится, – невольно хмыкнул я. – Или, наоборот, возрастет. Если уж с компьютерами и прочими наворотами не справлялись, то от руки да на бумаге… Пока последняя окончательно не кончится. Вы бы с соседями связь получше наладили. На случай новых неожиданностей. Да и многое другое сообща делать легче.