Разрушители
Шрифт:
– А ты не думай, – посоветовал Гусев и дружески хлопнул его по плечу.
– Возьми, – протянул Габбро радиостанцию один из спецназовцев. – Тоже его.
– В общем, мы вас гоним до дороги, там вы отрываетесь, – Поплавский сунул под нос Джину свою карту. – К вечеру будете в Эникали. Там хорошо «засветитесь», и в путь.
– Ну что, готовы? – спросил Туман.
Джин кивнул.
– С богом! – выдохнул заместитель командира группы.
Офицеры-чеченцы развернулись и стали торопливо уходить вдоль склона. Еще немного,
Хаваж проснулся от шума и странной возни. Он приподнял голову, вынул из-под одеяла руку, нащупал край брезентового полога, который свисал с верхнего яруса нар, и сдвинул его в сторону. В свете керосиновых ламп метались две тени.
– Ты уверен? – прошептал кто-то.
– Сам посмотри, – прохрипел заспанным голосом Бека Муцольгов.
Нехорошее предчувствие вынудило Хаважа сесть.
– Что случилось?
– Это ты, Хаваж? – вглядываясь в темноту, спросил Бека и сокрушенно вздохнул: – Геберт умер.
Хаваж скрипнул зубами, потер ладонями лицо и нашарил ногами стоящие на полу ботинки. Натянул их прямо на босу ногу и встал.
– Сколько времени?
– Пять утра, – ответил Бека.
– Когда это случилось?
– Совсем недавно, – вздохнул доктор, – он еще теплый.
Хаваж подошел и встал рядом с нарами, на которых лежал Геберт. Смерть сильно изменила его. Косматая борода казалась неимоверно огромной, а лицо стало вроде как меньше. Казалось, кто-то просто ради шутки вылепил за ночь из воска эту несуразную голову с заострившимся носом.
– Нужно передать тело родственникам, – медленно проговорил Хаваж.
– Загрузим в «уазик», а Юнус его отвезет. – Бека поправил лежащие на груди покойника руки. – Они из одного селения.
– Юнус тоже из Джугурты? – спросил Хаваж, хотя прекрасно знал не только откуда каждый боевик, но и возраст, семейное положение и даже адрес любого подчиненного. Просто молчание угнетало.
– Да, – подтвердил Бека.
– Тогда займитесь этим прямо сейчас, – с этими словами Хаваж вышел на воздух.
Было еще темно, но перед входом стояли Джамбек и Усман.
– Что здесь делаете? – спросил Хаваж.
– Анзор за водой ушел, – махнул рукой в сторону ручья Джамбек. – Скоро намаз...
Настроение у всех было испорченным. Еще накануне казалось, что Геберт выкарабкается. Он стал более разговорчив, на лице появился румянец. Но нет, не дожил до восхода солнца…
– Правда, что отряд Лесника попал в засаду? – осторожно спросил Усман.
Хаваж посмотрел в сторону ручья:
– Анзор ходил домой, сказал, у Гордали-Юрта до обеда бой шел. Но среди убитых Лесника не было. Люди говорят, нескольким моджахедам и ему удалось уйти.
– Ты знал его? – спросил Усман.
– Пару раз видел, – кивнул Хаваж, – но мы не общались. Он второй раз теряет много людей и уходит.
– Откуда он родом? – спросил Джамбек.
–
Раздался шорох, и из расщелины выбрался еще кто-то. Хаваж посторонился. Мимо него проскользнула тень и, отойдя в сторону, замерла. До слуха донеслось журчанье.
– Это кто там мочится? – удивился Джамбек. – Тяжело отойти дальше?
Однако человек как ни в чем не бывало закончил свои дела и направился обратно.
– Ты не понял, что тебе сказали? – прохрипел Джамбек. – Нам еще неизвестно, сколько здесь жить. Что будет, если все начнут ходить по нужде рядом с выходом?
– А что все проснулись так рано? – раздался на русском языке голос грузина.
– А-а, – протянул Джамбек, – это ты. А я думаю, почему не отвечаешь…
– Не узнал? – зевая, спросил грузин.
– Ты в очередной раз показал свое невежество, – проворчал Джамбек. – Зачем устраиваешь туалет так близко от того места, где живем? Скоро запах будет такой, что отсюда бежать придется.
– Наверное, ему страшно далеко отходить, – сказал на чеченском Усман.
– Не подумал, – виновато промямлил грузин.
– В следующий раз там мину поставлю, – пошутил Джамбек.
Небо начало сереть.
– Пора молиться, – задрав вверх голову, сказал Усман.
После утреннего намаза часть моджахедов отправилась с телом Геберта в селение. Остальные занялись хозяйством. Пещеру вскоре заполнил аромат вареного мяса, зашумел чайник.
Хаваж сидел за столом, размышляя над тем, где добыть пропитание на ближайшую неделю. Он, конечно, поручил Юнусу прихватить хлеба. Но надо мясо, чеснок...
– Пойдем поговорим, – раздался вдруг голос грузина.
– А разве здесь нельзя? – удивился Хаваж.
– Надо выйти, – продолжал интриговать Нугзар.
– Надо так надо, – теряясь в догадках, Хаваж поднялся со своего места и вышел за грузином.
Как и накануне, на лес снова опустился густой туман. Они отошли совсем немного от расщелины, в которой скрывался проход в укрытие, а ее уже не было видно.
Грузин с опаской оглянулся по сторонам, сунул руки в карманы и посмотрел прямо в глаза Хаважу:
– С самого начала я обманывал тебя, говоря, что пришел, чтобы оценить, какая вам нужна помощь.
– Я не сомневался в этом, – усмехнулся Хаваж. – Вы, грузины, сами с протянутой рукой ходите и ждете, когда вам американцы подачку очередную дадут.
– А вы разве нет?
– Что ты сказал? – вскипел Хаваж и схватил Нугзара за грудки. – Забери свои слова обратно!
– Почему ты оскорбляешь мою страну? – не унимался грузин.
– Мы хотя бы воюем, – процедил сквозь зубы Хаваж, – а вы только и делаете, что лаете как паршивые собаки, но не кусаетесь. На Осетию напали, а потом отдали всю технику русским. – Он постарался взять себя в руки, оттолкнул грузина и, одергивая куртку, вздохнул: – Ладно. Говори быстрее, зачем звал?