Разрушители

Байкалов Альберт

– Почему молчишь? Язык проглотил?

Джин перевел взгляд на отражение Хаважа:

– Время при нашей жизни течет быстрее.

– Что правда, то правда, – согласился с ним Хаваж. – Только вроде у тебя оно и вовсе вспять повернуло. Ты помолодел.

– Ты меня видел измотанным переходами и боями, а сейчас мы встретились на курорте. – Джин стал чистить зубы.

– Скажи, разве ты тот Лесник, которого расхваливают на каждом углу? – неожиданно спросил Хаваж. – Почему молчишь? – продолжал допытываться Хаваж.

– Я не

понял твой вопрос, – Джин выпрямился.

Хаваж набрал пригоршню воды.

Джин не стал больше испытывать судьбу. Он знал, что последует за этим, и двинул основанием ладони по затылку бандита. Раздался лязг зубов о раковину. В следующий момент Джин отбросил полотенце, подхватил за голову рухнувшего на колени Хаважа и свернул ему шею.

– Что случилось? – раздался за спиной чей-то голос.

Джин обернулся. В дверях умывальной стоял Салтахан Газанов.

– Ничего, – развел руки в стороны Джин. Обмякшее тело Хаважа рухнуло набок.

– Зачем ты его убил?

– Он нанес мне оскорбление, за которое должен был ответить как мужчина.

Лицо Салтахана потемнело от негодования. Еще бы, этот человек был одним из самых приближенных к Хаважу боевиков. Но и с ходу бросаться на Лесника, о котором ходили легенды, он не решился.

– Ты понимаешь, что теперь тебе придется ответить за содеянное? – прохрипел он. – Никакие заслуги и подвиги не помогут тебе избежать этого. Я много слышал о тебе. Так вот, Хаваж тоже был хороший моджахед.

– Ты мне угрожаешь? – процедил сквозь зубы Джин, медленно надвигаясь на Салтахана. Он вдруг понял, что сейчас как раз не помешает хорошая поножовщина в этом логове, иначе начнется обыкновенная процедура расследования. В коридоре послышался шум. Раздался голос Шамана и еще чей-то. Джин шагнул к Салтахану и схватил его левой рукой за горло, пречем так, что тот почти сразу стал сползать на пол и синеть.

– Зачем?! – не своим голосом закричал Шаман и повис на руке у Джина.

В тот же момент кто-то ударил его под колено. Джин разжал пальцы и увидел Яна. В следующий момент тот схватил его за волосы и бросил на пол.

– Следуйте за мной, – бесстрастным голосом приказал Ян и направился в кабинет инструкторов.

Бормоча в адрес Яна и Салтахана проклятия, Джин встал и двинулся следом за Салтаханом.

– Расскажите, что у вас произошло? – усевшись за стол, потребовал Ян.

Джин улыбнулся. Они стояли перед столом, словно провинившиеся школьники.

– Ты только что убил своего брата по оружию, почему тебе весело? – спросил стоявший у стены инструктор араб Осман Капур.

– Это не тебе судить, был он мне братом или нет, – дерзко ответил Джин. – У меня с ним давние счеты. Рано или поздно это должно было случиться.

Ян развернул жидкокристаллический экран монитора к Джину и Салтахану. Разделенный на двенадцать частей экран говорил о том, что в каждом помещении имеется скрытая видеокамера. Но и это еще не все. Когда

он пощелкал по клавишам, пошел звук. Джин едва не зарычал от досады.

«Скажи, разве ты тот Лесник, которого расхваливают на каждом углу? – на фоне льющейся из крана воды раздался голос Хаважа. – Почему молчишь?»

«Я не понял твой вопрос», – узнал Джин свой голос.

И хотя они говорили на родном языке, по взгляду стоявшего позади араба он понял: тот успел перевести диалог Яну.

– Объясните мне, что стоит за этими словами? – строго потребовал Ян.

– Это наши дела, почему я должен тебя в них посвящать? – зло спросил Джин.

– Лесник, но ведь ты сказал мне, что он оскорбил тебя! – неожиданно возмутился Салтахан. – А на деле мои уши слышат совсем другие слова.

– Повтори, что ты сказал, только на русском, – потребовал Ян.

Салтахан выполнил требование.

– Сдается мне, что Хаваж ставил под сомнение, что ты тот, за кого себя выдаешь, – вновь подал голос стоящий у стены Осман.

– Я провел здесь несколько дней. Почему он не поднял этот вопрос раньше? – спросил Джин. – Чечня очень маленькая республика, мы хорошо знаем многих моджахедов.

– Тогда в чем же причина? – Ян не мигая уставился на Джина.

– Хорошо, я скажу, – немного поразмыслив, согласился Джин, придумав, как выйти из создавшегося положения. – Только пусть эти люди выйдут, – показал он взглядом на Салтахана и Османа.

Ян обернулся и многозначительно посмотрел на араба.

– Говори, – когда они остались одни, разрешил он.

– У тебя наверняка здесь тоже есть секретный микрофон и камера. – Подозрительно оглядывая стены, Джин медленно подошел к столу.

– Не буду скрывать, но они установлены даже снаружи кошары, – Ян слегка отодвинулся от стола, словно опасаясь, что Джин перемахнет через него и сделает с ним то же самое, что и с Хаважем. – Почему ты опасаешься, что наш с тобой разговор услышит кто-то третий?

– Просто не люблю вспоминать тот случай. Хаваж требовал, чтобы я признался в трусости и в том, что все мои подвиги сильно преувеличены.

– Почему? – Ян склонил голову набок.

– Это случилось пять лет назад. Нам с Хаважем амир Гудермесский поставил задачу напасть на колонну ОМОН. Они как раз менялись – одни приехали из Омска, вторые уезжали в Москву. Через стукачей мы узнали время выезда – десять часов утра. С Хаважем я встретился ночью. Договорились, как будем выходить на позиции и с каких сторон. Но мой отряд, когда начал движение, попал на минное поле. В общем, Хаваж считал, что я струсил. Сам он в одиночку не решился напасть на колонну. С тех пор Хаваж искал любой повод, чтобы обвинить меня в том, чего я не заслужил. Амир строго нас тогда наказал. А сейчас Хаваж решил снова начать выяснять отношения. Я слово дал: если это повторится, убью. У меня в то утро брат там погиб, почему я должен перед ним оправдываться?