Разрушительная ненависть

Хуан Ана

– Я не спрашивал.

Ну разумеется. Алекса волновали только два человека, и их имена начинались с буквы «А».

– Ну, уверен, с ней все в порядке.

Я натянул на глаза очки.

– Тебя как-то необычно беспокоит ее благополучие. Я думал, ты ее ненавидишь.

Я сразу напрягся.

– Нет и да.

– Верно.

Я проигнорировал его многозначительный взгляд и кивнул на склон.

– Давай наперегонки.

Отчасти оливковая ветвь, отчасти – отвлекающий маневр. В последнее время я раздавал их направо и налево. Но если я смог разморозить отношения

с Джулс – хотя бы чуть-чуть, ненадолго, – возможно, то же самое получится и с Алексом.

Это не значит, что я его простил. Я способен подолгу таить обиду, но активно ненавидеть кого-то утомительно – особенно когда он находится в непосредственной близости на протяжении долгого времени. А в последнее время я чертовски устал. Даже когда я отдыхал физически, моральное истощение оставалось.

Жизнь разрушала меня постепенно, и я не представлял, как вернуть хоть какие-то потерянные части.

Во взгляде Алекса промелькнуло удивление, но потом на его губах появилась легчайшая улыбка.

– Проигравший оплачивает напитки до конца выходных.

– Как-то не слишком справедливо, если учесть, что я бедный ординатор, а ты чертов миллионер, – проворчал я.

– Обижаешь. Я миллиардер, – сказал он. – Но если ты настолько не уверен в себе… – Он пожал плечами. – Можем отменить.

Я нахмурился. Я ненавидел его манипуляции, но каждый раз попадался.

– Я полностью уверен в своем атлетизме, кабинетная крыса. – Я протянул руку. – Договорились.

Алекс тихо рассмеялся, не обидевшись на «кабинетную крысу». Он заработал в кабинете кучу денег – думаю, на его месте меня бы это тоже не задело. Он пожал мою руку с азартным блеском в глазах.

– Договорились.

И мы стартовали.

Мы оба стояли на лыжах с уверенностью профессионалов и вскоре уже летели с холма.

Не следовало спускаться по такой сложной трассе на столь высокой скорости, но нам всегда было плевать на подобные правила.

Стресс от работы, напряженные отношения с Алексом, тревожное новое увлечение Джулс… Все растаяло, когда я оказался в своей стихии.

В венах закипел адреналин, подпитанный ветром, хлеставшим в лицо, и холодным воздухом в легких. Сердце вырвалось из клетки, словно дикий зверь, обострившиеся чувства улавливали мельчайшие детали мира вокруг – летящие в лицо хлопья снега, свист ветра и тихий шум пульса в ушах, каждую неровность и гребень моего первого тройного черного ромба.

Мимо пронеслась одетая в черное фигура.

Алекс.

Я улыбнулся, раззадоренный новым уровнем соперничества. Надавил на носок лыжи и обогнал его. Мне показалось, что я услышал за спиной смех Алекса, но ветер быстро унес звук прочь.

Я сделал крутой поворот вокруг камня, а потом еще один, по ходу трассы. Для большинства людей такая скорость на тройном черном ромбе – настоящее безумие, но мне необходимо чувствовать за спиной дыхание смерти.

История с едва не утонувшей Авой, самоубийство мамы, люди, которых я спас (или не смог спасти) в отделении «Скорой помощи», – мы со смертью старые знакомые. Я ненавидел эту дрянь,

и каждый раз, выживая в очередной авантюре, воспринимал это как победу над жнецом.

Однажды он поймает меня, как и всех остальных. Но не сегодня.

Новые повороты. Еще больше препятствий, после которых, будь я чуть менее опытным лыжником, я бы отправился в отделение неотложной помощи в качестве пациента, а не врача. Я брал одно за другим, не снижая скорости, хотя двигался не настолько быстро, как на обычном склоне.

Мы с Алексом держали примерно одинаковый темп до самого конца, и я опередил его меньше чем на пять секунд.

Легкие наполнились удовлетворением.

– Похоже, на этих выходных выпивка с тебя. – Я поднял очки на лоб, грудь вздымалась от напряжения. – Хорошо, что ты миллиардер, потому что я буду заказывать у бармена самые дорогие напитки из меню. Каждый раз.

– Погоди, – прищурился Алекс. Меня всегда забавляла его реакция на проигрыши, потому что они случались крайне редко. – Три попытки.

– Меняешь правила постфактум. – Я разочарованно цокнул. – Ты чертов неудачник, Волков.

– Я не проигрываю.

– А как тогда назвать произошедшее? – Я указал на крутую извилистую тропу за спиной.

В его глазах светилось редкое озорство.

– Альтернативный выигрыш.

– Ой, иди на фиг, – я не удержался от смеха.

Я не привык отказываться от вызовов и согласился на три попытки, хотя и пожалел об этом, когда Алекс обогнал меня во втором заходе.

Третий заход оказался даже напряженнее первого. Мы шли ноздря в ноздрю до последней секунды – я вырвался вперед буквально на волосок.

Не в силах сдержать самодовольной ухмылки, я открыл было рот, но Алекс опередил меня.

– Ни слова, – предостерег он.

– Я и не собирался.

Выражение моего лица сказало все.

– Не переживай, – похлопал я его по спине, пока мы шли в домик на ужин. – В альтернативной победе нет ничего стыдного. Спроси любого серебряного медалиста.

– Я не переживаю. А если что, просто куплю себе золотую медаль. Двадцать четыре карата, «Картье».

– Ты засранец.

– Он самый.

Я со смехом покачал головой. Я так давно не общался с Алексом, что забыл, насколько специфическое у него чувство юмора – я был одним из немногих, кто вообще считал это юмором. Большинство людей объясняли его невозмутимые высказывания тем, что он придурок, и… Ну, вполне справедливо. Ава называла его роботом…

Моя улыбка померкла.

Ава. Майкл. Похищения, тайны и бесконечная ложь, запятнавшая все воспоминания о нашей дружбе.

Мы провели первый за долгое время нормальный день, и я почти забыл, почему мы с Алексом больше не друзья.

Почти.

Алекс, видимо, почувствовал перемену в атмосфере, потому что его улыбка исчезла вместе с моей, а челюсть заметно сжалась.

Напряжение повисло между нами, словно железный занавес.

Мне хотелось забыть о случившемся и начать все сначала. У меня много друзей, но лучший друг лишь один, и иногда я до боли по нему скучал.