Разрушу твою жизнь
Шрифт:
Автомобиль припарковался у моего подъезда. Шамиль помог мне выбраться из машины. А я подтвердила свою шалавью репутацию у всех местных сплетниц, что сейчас прилипли к окну.
Мы остановились у моей квартиры, очевидно ожидая, когда я нажму на звонок. И кое-кто, кажется, планирует наведаться в гости. Чёрт.
– Ты хочешь зайти? – уточняю, потеряв всю свою дерзость.
Мне не нравится эта идея. Не потому, что испытываю смущение, стыдясь своей нищей жизни. Что есть – то есть. Строить мне из себя нечего. Да и он слишком многое обо
Но я не желаю, чтобы Шамиль встретился с моей матерью. Если он имеет какое-то отношение к гибели отца, то вполне может быть знаком и с его женой. Хотя, конечно, наркотики сильно отразились на маминой внешности. Да вот рисковать не хочется.
– Почему нет? – наблюдает за мной с интересом.
Я тяну к нему руки с намерением дотронуться. Первой. Раньше инициатива всегда исходила от него.
Касаюсь пальчиками белоснежной рубашки. Щупая стальной пресс под ней. Восхитительные ощущения. Поднимаюсь выше к груди, с наслаждением чувствуя биение его сильного сердца. Борясь с желанием прикрыть веки от удовольствия. И наконец смыкаю пальцы у него за шеей. На высоких каблуках это не вызывает сложностей. И почти повисаю на нём.
Хозяин не облегчает мне задачу. Не касается меня, оставляя руки в карманах брюк.
Смотрит на меня потемневшим взглядом, не шевелясь. Лишь его тёплое дыхание греет мою щёку. Вижу в свете тусклого свечения лампы пробивающуюся под кожей щетину. Мне хочется трогать его. Исследовать. Но я так мало могу сейчас себе позволить.
Если слишком далеко зайти, обратный путь я уже не отыщу.
Привстаю на цыпочки, лёгким, как пёрышко, касанием целую уголок губ. И собственным телом ощущаю, как он напрягается. От этого почти невинного жеста.
– Пожалуйста, не сегодня, – шепчу, царапая губы о щетину на его подбородке. О щетину на его шее. Вдыхая по-наркомански пьянящий мужской запах.
Если бы я не прижималась к нему, не чувствовала бы бешеное биение сердца, то решила бы, что обнимаю каменное изваяние. С некоторыми столько же твёрдыми частями тела, что, похоже, через одежду стремились проникнуть в меня. Очевидно указывая на интерес хозяина.
Подтянулась чуть выше, почти карабкаясь по нему, не хватало только обхватить его торс ногами, как обезьянка. Намереваясь проверить, в какой момент его оставит выдержка.
Вроде пора это завершить. Прекратить его провоцировать. Но я отлично знаю, что стоит его отпустить и переступить порог квартиры, как я окажусь в хорроре под названием «Моя жизнь». По сюжету которого из всех передряг я должна выпутываться сама. А человек, запахом которого я дышу, возможно, злейший из моих врагов. Но не такой правды я желала.
И мне хотелось ещё чуть-чуть побарахтаться в омуте неведения. Полуправды. Полутонов.
Лизнула нижнюю губу Шамиля и тут же ощутила, как меня буквально сдуло с него. Жёсткие пальцы впились в плечи до боли, до синяков, вжимая меня в стену. Не
Хотела что-то спросить, да забыла весь алфавит. Лишь глотала ошарашенно воздух, выбитый из лёгких.
– Скажи, что мне мешает трахнуть тебя прямо здесь? – Его лицо сейчас как у оскалившегося волка. Ни теплоты, ни желания. Только голод. Животный и дикий.
Моя напускная самоуверенность улетучивается, уступая место растерянности и страху. Я читаю по его глазам, что ещё чуть-чуть, и случится взрыв. Разнося на своём пути всё. Меня и мою жалкую лачугу вместе с панелькой.
В черепной коробке вакуум. Ни одной дельной мысли.
Но вижу нас со стороны. Он в дорогом костюме. Красивый. Высокий. С тёмными густыми волосами. И чёрными глазами. И девушка – с фотопленок начала девяностых, попавшая в лапы бандита. В шубе, на шпильках, в чёрном платье и дорогом колье. Жаль, причёска подкачала. Начёс не сделать.
Самое время сейчас разыграть карту девственности. Пролепетать, что я мечтала подарить ему свою невинность не так. Не в грязном подъезде, а на белых простынях. Сладкие слова, которые можно было бы скормить голодному хищнику. Но ничего подобного не приходит в мою глупую голову.
Вместо этого, вся дрожа от переполнявших меня чувств, я тянусь к нему. Не думая о том, что соседка из квартиры напротив сейчас пялится в глазок. Подглядывая за нами с жадным, со слюнями до пола, интересом.
Шамиль подхватывает меня под задницу, обхватывает широкими ладонями мои бёдра, продолжая вжимать в стену. Его пальцы оставляют следы на моей плоти, выжигая последние капли моей расчётливости. Следы всех моих планов.
И мне уже всё равно, что будет дальше. Я хочу его прямо сейчас.
Обвиваю его ногами, ощущая, как туфли со стуком падают на бетонный пол. Как мои тончайшие трусики соприкасаются с его телом. Как клитор трётся о грубую ткань его одежды, и это почти доводит меня до экстаза.
Шамиль накрывает мой рот своим, будто желая поглотить меня полностью. Сжать зубами моё тело, каждую косточку, облизать всю кожу целиком. И вместе с ним я никогда не чувствовала такого голода. Такой сильной, непреодолимой потребности в другом человеке.
И я тянулась к нему, прижималась, желая оказаться как можно теснее. Вдыхая запах его тела, прикусывая до боли кожу на шее и зализывая следы своего вандализма.
Шамиль дёрнул платье вниз, обнажая грудь. До меня донёсся звук разрывающейся ткани. Губы тут же обхватили болезненно возбуждённый сосок. Он вобрал его в рот, пропуская между зубов, прикусывая. Даря ни с чем не сравнимое удовольствие.
С губ сорвался стон. Просьба. Мольба.
Я готова была отдаться ему прямо сейчас. Молить его об этом. Уверять, что после этой ночи я сооружу ему алтарь с его изображением. И буду поклоняться. Только бы он заполнил эту пульсирующую, ноющую пустоту внутри меня.