Разум и Вера
Шрифт:
13. Посещение церкви или, скажем, синагоги считается признаком религиозности и веры в Бога. Но, вообще говоря, такое заключение ошибочно. Ярким примером в этом отношении может служить И.П. Павлов. Он систематически посещал церковь и, кроме того, направил письмо в Совет народных комиссаров с просьбой не разрушать Троицкий собор, отказался от кафедры в Военно-медицинской академии в знак протеста против изгнания из числа студентов детей священников и т. д. Казалось бы, верующий православный человек, таким он и прослыл у нас на основании ложной информации. На самом же деле И.П. Павлов «конечно, был полный атеист и никаким иным быть не мог…». Это цитата из воспоминаний М.К. Петровой — ближайшей сотрудницы и друга И.П. Павлова. Петрова приводит и такие слова Павлова: «Человеческий ум ищет причину всего происходящего, и когда он доходит до последней
В общем, совершенно ясно, что в молитвенные дома ходят не только религиозные люди. Да и различные религиозные обряды исполняют и молятся отнюдь не только глубоко верующие и преданные церковным канонам. Мой собственный отец иногда молился и даже ходил в синагогу, но когда я с юношеской запальчивостью требовал объяснений и доказательств существования Бога, отвечал очень просто: «Когда молюсь, вспоминаю своих родителей, детство; хочу отвлечься от тягот этой жизни». А был он человеком образованным (инженером штучного дореволюционного «производства»). Что же говорить о людях малограмотных, несущих свою тяжкую ношу и только на Бога и уповающих.
14. Настоящая статья не научный трактат, ее жанр мне даже трудно определить. Так или иначе, позволю себе написать и о своих взглядах. Я не «воинствующий безбожник» и никогда им не был. Более того, я понимаю, что вера в Бога и религия способны помогать людям, особенно в тяжкие минуты. Религия может также способствовать укреплению морали и соблюдению этических норм. Отсюда раньше всего следует требование свободы совести, то есть свободы верить в Бога или не верить, выбора вероисповедания (конечно, речь не идет о каких-то изуверских сектах) и, разумеется, свободы других взглядов (атеизма, агностицизма). Но отсюда же следует и требование полного отделения церкви от государства.
В советские времена такое положение фигурировало в Конституции, но фактически государство угнетало верующих и мешало отправлению церковных обрядов. В постсоветской России отделение церкви от государства также декларировано в Конституции, но опять же государство нарушает Конституцию, хотя и «с другим знаком» — насаждает религию и покровительствует ей, особенно РПЦ. Здесь и таможенные льготы, и передача имущества, в частности, бывших церквей, давно превращенных в музеи, восстановление церквей и, конкретно, Храма Христа Спасителя. Взрыв Храма был, несомненно, варварским актом, которому не может быть прощения. Но восстановление этого Храма, отнюдь не на деньги верующих, а, пусть и косвенно, на колоссальные деньги, деньги всего населения, я считаю также недопустимым в условиях обнищания людей, голодающих учителей и врачей. А что сказать о мелькающих на телеэкранах эпизодах «освящения» новых зданий и казарм, о религиозных передачах на государственных радио и телевидении? Об атеистическом же просвещении совсем забыли.
Все это, однако, другая тема. Здесь же я не постесняюсь сказать, что часто завидую верующим — им легче «списать» на волю Божью вопиющую несправедливость и всю горечь жизни, которые мы каждодневно чувствуем и наблюдаем в нашем обществе. Им легче думать о тяготах старости и о неизбежной смерти. Блажен, кто верует (впрочем, не уверен, что вкладываю в эту фразу общепринятое содержание). Разум, однако, дан человеку не для того, чтобы поддаваться эмоциям и идти на поводу у предрассудков и обветшалых верований седой древности. Знакомство с богословием лишь укрепило мои атеистические убеждения, то есть интуитивное суждение о том, что существует лишь Природа и управляющие ею законы, которые познает или, во всяком случае, старается познать разум и руководимая им наука.
15. Огромные достижения науки в познании окружающего мира и вместе с тем понимание того, сколь многого мы еще не знаем, могут породить (и фактически порождают) мысли о каком-то абсолютном разуме или, если угодно, о Боге. Повторяя и присоединяясь к известным словам Лапласа о том, что он «не нуждается в подобной
16. То обстоятельство, что верующих еще много, объясняется, в первую очередь, тем, что огромное большинство из 6 млрд. людей, обитающих на Земле, необразованны и далеки от науки. Видеть летающие самолеты, слушать радио и смотреть телевизор — еще недостаточно для того, чтобы приобщиться к современной цивилизации. К тому же даже так называемая гуманитарная интеллигенция, в общем, образована весьма односторонне, и ее представители в отношении естественнонаучных знаний нередко еще находятся на средневековом уровне. Последнее утверждение неплохо иллюстрируется тем фактом, что на вопрос о причине смены времен года сплошь и рядом дают неверный ответ [2]. Слой же широко образованных людей очень тонок. Так, любопытно, что опрос, произведенный в 1996 г. в США среди людей, считающихся по некоему реестру учеными, привел к такому выводу: число верующих составляет около 40 % опрошенных [23]. В то же время (точнее, в 1998 г.) среди опрошенных членов Национальной академии наук США верующими назвали себя уже только 7 % [24].
Чем человек образованнее, тем меньше вероятность, что он верит в Бога, является теистом. Папа надеется [1], что люди на основе веры в Бога все лучше и лучше будут понимать, что есть истина. Я же убежден в обратном — в том, что со временем кризис религии только усилится и с торжеством образования и науки верить в чудеса, таинства и т. п. будет все меньше и меньше людей. В этом направлении за последние 400 лет человечество проделало огромный путь. Но нельзя не видеть и того, что процесс освобождения от предрассудков, лженауки и религии замедлился. К сожалению, у меня нет оснований для особого оптимизма в этом отношении, особенно в России. Но это не значит, что атеисты должны сидеть сложа руки, их долг — способствовать атеистическому просвещению и противостоять росту клерикализма.
17. Иоанн Павел II начинает свою энциклику, как уже упоминалось, сравнивая веру и разум с двумя крылами, «на которых дух возносится к созерцанию истины». Для атеиста подобная метафора представляется неправомерной, ибо, опираясь на одно из этих крыльев — на веру в Бога, успеха в познании истины достичь нельзя. Но если использовать все же привлекательный образ птицы в качестве символа прогресса, то можно предложить такую формулу: разум и воля — вот те два крыла, на которых человеческая цивилизация и культура вознесутся ввысь. Роль разума здесь ясна, но его недостаточно, чтобы помешать человеческому обществу сбиться с верного пути и, скажем, скатиться к тоталитаризму. Нужна еще воля, сильная воля для того, чтобы защищать плоды разума (науку), демократию, свободу и прогресс.
ЛИТЕРАТУРА
1. Encyclical letter «Fides et Ratio» of the supreme pontiff John Paul II to the bishops of the catholic church in the relationship between raith and reason. Libreria editrice Vaticana. Vatican city (Краткое изложение в российской католической газете «Свет Евангелия». 1998. № 37. 11 октября).
2. Гинзбург В.Л., Фейнберг ЕЛ. Нас, атеистов, не так уж мало… //Литературная газета. 1998. № 22. 3 июня. (Без сделанных газетой сокращений эта статья под названием «Об атеизме, материализме и религии» опубликована в журнале «Здравый смысл». 1998. № 9. С. 54).