Разведбат
Шрифт:
Сергей Шанин:
— А по нам из этих крайних домов села постоянно вели огонь снайпера. Ещё до этого приказа Тупика я посамовольничал немного, но считаю, что правильно сделал — сходили зачистили эти крайние дома. Подобрались ползком, две «коробочки», постреляли и «духи» ломанулись дальше в село. Дома эти обшарили, сюрпризов понаставили и ушли. Потом подошёл к майору-пехотинцу: «У вас есть связь с танками?» — «Есть». — «Давай-ка эти крайние домики снесём». — Они нам вид загораживали в село. Майор спросил: «Там точно «духи»?» — «Ты что, не слышал, что по нам оттуда стреляют?». Танки
Они с майором ушли в блиндаж, что-то там решали, потом опять нас построили: «Поедем через Комсомольское, на ЦБУ, там нас ждет генерал. Бернацкий уже и команду дал: «По машинам!». Я оборвал: «Всем стоять! Гена, ты кто? Ты командир? Ты знаешь, кто там, в этих домах? Нет? А я знаю, только что там бой вёл, только что оттуда еле вылезли. Ты куда нас посылаешь? На смерть?». Тупик ему: «Ты офицер», и мне: «А ты кто?».
Бернацкий мне говорит: «Сережа, был приказ…». — «Да мне по…, — говорю, — я своих ребят на смерть не пошлю! Есть же другой проход, зелёночкой, спокойно её обстреляем, спустимся и на скорости пролетим. Тупик: «Нет! Пойдем, как я сказал!». Бернацкий: «Полковник же приказывает!» — Шанин в ответ: «Я группой командую, и ребят не пошлю туда, где «духи» нас ждут. Мы оттуда не вернёмся!».
Дмитрий Савельев:
— А я сижу, наблюдаю за этим спором от капонира. Тупик опять своё: «Нет, мы поедем через Комсомольское!». Мы вообще не могли его упрямства понять, и почему нам надо будет идти именно этим, самым опасным маршрутом. Шанин сказал: «Я всё-таки стою на варианте, что идём стороной, этой тропиночкой, обстреливаем её и плавно уходим. Тупик опять: «Нет, мы пойдём через Комсомольское!».
Всё-таки остановились на том, чтобы идти по окраине Комсомольского.
Сергей Шанин:
— Построились в колонну, было нас шесть машин, 22–23 человека. Оружие перезарядили. Только трогаться — у моей БМП заглох двигатель, пока её заводили с толкача, первой поехала машина Бернацкого. Я шёл третьей машиной, колонна — «коробочка» к «коробочке»…
Роман Царьков, гранатомётчик:
— Я этот бой никогда не забуду… Помню, как ругались с Тупиком. Ему объясняли, что идти колонной через центр поселка — это самоубийство. Но он настоял! Хотя была возможность пройти по низине, слева, зелёнкой.
На первой БМП сидели Бернацкий, Донской и Рома Ражев, гранатомётчик, Юра Кирьян, Сережа Селецкий и Столбур, у которого автомат заклинило. Перед тем как поехали, говорю Ражеву: «Рома, может быть, я пойду на первой машине?», — «Нет, я пойду…». Не знаю, что Ромка предчувствовал в эти минуты,
Дмитрий Савельев:
— Наконец, команда: «По машинам!» Я сел на броню второй машины, сзади, хотя обычно сидел впереди. Тронулись колонной. Первая пошла, наша, вторая. Игорь Иванов, он был на машине Шанина сзади, кричит мне: «Димка, там «духи», будь аккуратней». — «Я знаю!»
Подъезжаем к окраине Комсомольского, вижу в стороне расстрелянное стадо баранов. Ещё немножко проехали — стоит белый конь, как видение, у него из бока справа кровь шла. Засмотрелся на этого коня, и вдруг — ба-бах! И началось! Я крикнул: «С брони!». Все посыпались с брони…
Сергей Шанин:
— Я успел крикнуть: «К бою!», вижу — пулемётная очередь попала в машину так, что механика-водителя чуть не убило.
Геннадий Бернацкий, командир взвода, старший лейтенант:
— Как мы говорили полковнику Тупику, что в этих домах «духи» сидят — не послушал. Я был на броне первой машины, и только подъехали к первым домам села, как выскочили «духи» и, в упор по нам, с десяти метров — выстрел из гранатомёта и автоматные очереди. Машина не загорелась, рванула на скорости и ушла. Чувствую — ранен. И на броне, когда немного осмотрелся — двое убитых и трое контуженных…
Дмитрий Савельев:
— Стреляли по нам в упор, из домов метров с десяти, из «граников». Первый же выстрел — попадание в первую БМП, где Бернацкий сидел. Этот выстрел из «граника» попал прямо в Серегу Донского, его полностью разорвало, и Ромке ноги оторвало. От Сереги немного осталось, а от Ромки — половина тела, он полз, без ног… Его забрали ребята, спрыгнувшие с брони. «Духи» перестали стрелять по этой БМП, она успела набрать скорость и пролетела дальше. А мы все приняли бой, сначала — практически стоя, только успевали откидывать пустые магазины. Тупик и майор были на моей машине, майора сразу ранило, Тупик ещё крикнул: «Вы что, запасами разбрасывайтесь? — берёт пустой магазин, — «Куда его, куда?». Я ему: «Спокойно, товарищ полковник!». У меня магазинов было полно.
Если бы здесь были только срочники — полегли бы все, железно бы всех «духи» положили. Нас спасла маленькая канавка, в трех метрах от «бэхи», — попрыгали в неё с брони, когда «духи» начали огонь. Димка, не помню фамилии, тащит раненого майора, а тот кричит: «Вытащи меня! Вытащи меня, я тебе орден Мужества даю!». Тупик прижался к канаве, переполз через меня — «Что такое? — повторяет в растерянности. — Что такое?», потом пополз.
Игорь Ярошенко (Якут), гранатомётчик:
— Что помню зрительно… Я сидел на второй БМП, с левой стороны, рядом с Шаниным. Едем на броне — вижу — лежит стадо убитых баранов, штук десять. И только я голову от них повернул — вижу, как на первую БМП из домов летит выстрел из гранатомёта. И сразу же по броне застучали пули. До «духов» было метров 65–70. У нашего пулемётчика, Сергеева, пулемёт заклинило, не мог стрелять. Быстро спрыгнули, закрылись броней. Шанин был слева от машины, я — справа. Сначала стреляли с колена, я из-за угла «бэхи», но шквал огня по нам был такой сильный, что слышно было, как по броне только щёлкали пули…