Разведчик «Мертвого сезона»
Шрифт:
В любом случае каждая виртуозная спецоперация представляла собой сложный комплекс точно выверенных действий и поэтому впоследствии всегда вызывала особый интерес.
Одной из примечательных сторон «Портлендской операции» является то, что в ней переплелись сразу несколько линий оперативной работы разведки: так называемая линия «сотрудничества с друзьями», из которого, собственно, и возникла эта операция, линия легальной разведки и линия нелегальной разведки.
В начале 1952 года в рамках сотрудничества
По его словам, этот научно-исследовательский центр занимался разработкой средств борьбы с подводными лодками, минами и другими видами подводного оружия, а также средств нападения. В нем трудилось около 400 ученых и разработчиков, чья деятельность держалась в строгом секрете. В силу этих причин допуск на объект регулировался тремя видами пропусков с различными степенями ограничений. Сам Хаутон работал в административном аппарате в качестве заведующего отделом гражданских служащих военно-морской разведки, получая надбавку за секретность в размере 90 ф. ст. в год.
Офицер разведки Н.С.Дерябкин, у которого Хаутон находился на связи, убедил англичанина в том, что можно безопасно и выгодно работать в новых условиях. Несомненно, на первых 2–3 встречах Хаутон присматривался и приспосабливался к условиям работы в Англии с новым человеком. Но вскоре документы потекли от него потоком.
За время сотрудничества Хаутона с советской внешней разведкой от него было получено несколько тысяч наименований совершенно секретных, секретных и конфиденциальных документальных материалов английского Адмиралтейства и его научных центров объемом свыше 17 000 листов.
Полученные материалы давали полную картину состояния британского военно-морского флота, его боевых возможностей, перспектив развития плавсредств и вооружения. Как писала потом одна английская газета со ссылкой на высказывание крупного военного деятеля, в британском военно-морском ведомстве не осталось секретов, которые не были бы известны советской разведке.
Особенностью информационной работы с Хаутоном было то, что Центр и потребители его информации могли фактически заказывать требующиеся им материалы. Такая возможность возникла в начале 1955 года, когда Хаутон предоставил в распоряжение советской разведки тематический каталог хранилища секретных документов Портлендского центра.
В дальнейшем с помощью Хаутона был приобретен новый источник — Этель Джи («Ася»), которая, так же как и Хаутон, работала в Портлендском морском научно-исследовательском центре. Работая чертежницей, она могла заказывать любое количество копий чертежей и инструкций Портлендского центра и, отвечая также за их уничтожение, уносить в действительности неуничтоженные экземпляры.
Добровольное подключение Этель Джи к работе Хаутона открыло второе дыхание всей Портлендской операции.
В середине 1959 года в Центре было принято решение передать ряд весьма ценных агентов, связь с которыми осуществлялась с позиций резидентуры КГБ, в нелегальную
Деятельность резидентуры развивалась весьма успешно, и, казалось, ничто не предвещало беды. Но события начали развиваться в крайне неблагоприятном направлении. Летом 1960 года ушел на Запад сотрудник внешней разведки Польши, которому источник Конона Молодыя — Хаутон — был известен как человек, к которому проявляла интерес разведка его страны. Он работал тогда в английском военно-морском атташате в Варшаве.
Англичане без труда нашли Хаутона и в целях проверки установили за ним наружное наблюдение. Через Хаутона контрразведка вышла на Молодыя, а через него на Коэнов. В поле зрения попала и Этель Джи.
Арест произошел 8 января 1961 года. На состоявшемся в 1961 году в Лондоне судебном процессе Гордон Лонсдейл (К.Т.Молодый) был приговорен к 25 годам, его связные Луис и Лесли Коэн — к 20 годам, Хаутон и Джи — к 15 годам тюрьмы.
Для Гордона тюремное заключение закончилось в 1964 гиду, когда его обменяли на английского агента, осужденного в Советском Союзе по делу Пеньковского. В 1969 году Коэны также оказались на свободе в результате обмена на британского подданного Джеральда Брука. Хаутон и Джи отсидели две трети отведенного им срока наказания и за хорошее поведение были выпущены на свободу в начале 70-х годов.
Летом 1944 года развернулась крупнейшая наступательная операция Красной Армии, в результате которой Белоруссия была полностью освобождена от фашистов.
Однако отдельные немецкие подразделения, оказавшиеся в окружении, пытались выбраться из него. Большей частью их уничтожали или брали в плен. Этим обстоятельством воспользовалась разведка, начав с противником новую радиоигру, получившую название «Березино». Ее «крестным отцом» можно назвать Сталина, подсказавшего замысел игры разведчикам.
Следовало ввести немцев в заблуждение, создав впечатление активных действий их частей в тылу наших войск, а затем обманным путем заставить немецкое командование использовать свои ресурсы на их поддержку.
Руководителем операции стал начальник 4-го управления НКВД Судоплатов, которому помогали Эйтингон, Маклярский и Мордвинов. Работой радистов руководил Вильям Фишер.
18 августа 1944 года «Гейне», он же Александр Демьянов, он же «Макс», по своей рации сообщил немцам, что в районе реки Березина скрывается немецкая часть численностью свыше двух тысяч человек под командованием подполковника Шорхорна.
В действительности такой части не существовало. Подполковник Генрих Шорхорн был взят в плен в районе Минска и завербован органами государственной безопасности. В его группу были включены агенты-немцы, бывшие военнопленные, а также немецкие антифашисты.
Руководила Шорхорном и всей его «частью» особая оперативная группа советской разведки. Ей в помощь было придано двадцать автоматчиков. Вот и вся «армия» Шорхорна.
К тому же, чтобы уберечь операцию от случайностей, подступы и ее расположение тщательно охранялись войсковыми патрулями, а недалеко от нее было замаскировано несколько зенитных и пулеметных установок.