Разведчик с Острова Мечты
Шрифт:
Испокон веку вражеские армии подступали к Галаге главным образом с юга, и всегда этот рубеж демонстрировал изрядную прочность. Крепостные стены обрывались над самой водой, местами возносились прямо из реки, всякие осадные действия приходилось вести с участием флота кораблей. Даже несметные валестийские рати в свое время застопорились здесь надолго. Все, что тогда понадобилось, — сжечь окрестные переправы через Гевси, полноводная река берегла город надежнее любых стен. При небольших же набегах не утруждались и этим — на узком мосту пара десятков латников в состоянии сдерживать целую армию. Можно как угодно хорохориться перед повстанцами, но Йерс недалек от истины — атака в одиночку смахивала на самоубийство. Что поделать против полудюжины лучников? Да, они едва углядят смельчака в темноте, но и он вряд ли различит летящие стрелы. Сколько их успеют выпустить, когда достаточно единственной меткой? А тут вдобавок эти арбалеты… В другом случае при других обстоятельствах он, несомненно, измыслил бы что-нибудь подходящее. Например, презрев осеннюю стылость,
Юноша выпрямился, ослабил завязки плаща, замер на мгновение, вздохнул. И побежал. Ровно, открыто, уверенно, постоянно держа в поле зрения мерцающие огоньки. Подошвы сапог ударили о мостовые доски, гул шагов покатился впереди, весело возвещая о приближающемся госте.
За изгородью зашевелились. Сразу две любопытные головы высунулись наружу:
— Точно говорю тебе, несется кто-то.
— Сам слышу. Должно быть, разбойнички наши пожаловали, — простуженно прохрипели в ответ.
— Разбойники? Разуй глаза, там всего один бежит.
— Остальные, значится, следом нагрянут.
— Каким следом? Тот уже половину моста осилил, а больше…
— Цыц, болтуны! — Длинноусый десятник взмахнул кулаком, но бить никого не стал. — Раскудахтались чисто бабы. Солдатское дело — приказы слушать, а приказываю здесь только я. Поняли? Всем молчать! Сам решу, что и кому.
— Так ведь мы… — промямлил один из молодых.
На сей раз кулак опустился незамедлительно, от полученного тычка стражник кувыркнулся в темноту. Других возражений не нашлось, все опасливо затихли. Десятник поднялся в рост, вперился из-под ладони взглядом в неясную близившуюся фигуру. Он считался умудренным ветераном, начинал еще в царствование Артави, возмужал и состарился на службе. Сдержать в узде желторотых новобранцев — задача несложная и привычная, а вот как поступить с этим? От солдата с той стороны он знал, что ворота захвачены разбойниками. По пятам за ними шла погоня, единственным выходом был прорыв через мост. Трое кое-как обученных хлюпиков, двое парней из числа наторелых, три лука, пики да дырявый плетень — не лучший запас для обороны. Даже примчавшегося в панике труса остудили, вооружили и поставили в строй, свои плети он получит позже. И ведь никому не попеняешь! Разве могло бы вчера привидеться, что часть вырвавшихся из тюрьмы бунтовщиков кинется не на север, как обычно, а сюда, на юг? К этому и не готовились, их забота — оберегать город от нападок извне. Как теперь спасать честь и шкуру? Много ли там головорезов? Если до дюжины, то застава, пожалуй, справится, благо наличествует главное — опытный командир. Мельком подумалось о тех почестях и наградах, которые ждут при удаче. Зато если больше дюжины… Мост узкий, удерживать легко, однако сколько времени десятник удержит на рубеже самих бравых вояк? Расплывчатый силуэт, сгусток ночной мглы среди речных отсветов приблизился еще на десяток шагов. Что делать с этим чудом? Весь долголетний опыт старого служаки сейчас пасовал. Кто это? Разбойник? Тогда на что надеется, несясь к укрепленному посту? Одно слово, и его утыкают стрелами подобно ежу. Или новый малодушный из стражи? Какой-нибудь перепуганный горожанин? Ударишь на всякий случай, а потом оправдывайся. А если все же враг? Десятник заворочался в смятении. Одно он знал доподлинно: враги так в атаку никогда не ходили, не ходят и не должны ходить… Хотя и союзники так не приближаются. Черная тень бежала легко, мягко, без особой спешки, уверенно и целеустремленно. До нее меньше тридцати шагов, она не могла не видеть заплот и факелы охраны, но ни на секунду не сбилась с ритма. И ведь одна-одинешенька на всем длиннющем мосту! Мерный стук сапог по доскам настырно зудел в голове ветерана, требуя безотлагательного решения. А его-то, как назло, и не было! Между тем время для выжидания истекало, еще немного, и необычный гость достигнет заставы. Десятник жестом осадил своих людей, взял лук с подготовленной стрелой, зычно откашлялся, словно пытаясь вернуть себе былую уверенность:
— Эй, кто там? А ну, стой немедля! Здесь прохода нет. Слышь? Шаг, и стреляем!
Отзвуки голоса растворились в мокрой тьме, силуэт неуклонно надвигался, никак не реагируя на предостережения, не останавливаясь и не убыстряясь.
— Глухой он, что ли? — буркнул десятник.
— Дьявол! — выдавил кто-то.
— Ничего, опробуем на прочность и его козлиную шкуру.
Десятник поправил стрелу, поднял лук, плавно оттянул тетиву.
— В последний раз говорю! — крикнул отчаянно. — Стой или умрешь!
Привычно взял прицел, противник рядом, как на ладони, промахнуться невозможно. В этот момент темная фигура вступила в полосу света. Пальцы, уже собравшиеся послать ей навстречу верную смерть, внезапно дрогнули — человека с головой закрывал солдатский плащ. Заурядный, грубый кусок серой материи, в каких щеголял весь гарнизон. Их продавали и на рынке, поэтому сам по себе он ничего не доказывал, но на миг старый воин заколебался. Еще секунда, еще пара шагов, плащ пополз вниз. И из-за него показались глаза. Бесстрастные, беспощадные, безжизненные глаза демона…
Взвизгнув,
Но не меньше поразили десятника и его собственные подчиненные. Растянутая вдоль заплота цепочка в мгновение ока свилась вокруг неприятеля плотным кольцом, луки сменились копьями и саблями. Старый вояка растроганно хлюпнул носом: не прошли напрасно его бесконечные изнурительные занятия, долгие недели непрестанной муштры. Сколько ругани было произнесено, сколько пота пролито под язвительный свист глупой детворы! Над ним посмеивались даже товарищи-ветераны, считали столь тщательную подготовку обыкновенных стражников придурью старика. И вот потраченные когда-то силы принесли нежданно богатые плоды. Выхватив саблю, десятник бросился в гущу событий:
— А ну, молодцы, зажимай лиходея плотней! Навались дружно, единым духом, тогда никуда не денется!
Разбойник чуть повел головой в сторону командира, отблеск света упал на лицо. Совсем юнец, безбородый мальчишка. Все бы ничего, да вот эти ледяные глаза… и спокойствие, пугающее спокойствие перед устремленными на него лезвиями… Десятнику показалось, будто по губам юноши скользнула недобрая усмешка, но точнее разобрать не успел. Разбойник качнулся прямо на пики, и тут его силуэт словно затуманился. Все внезапно завертелось. Тертый, поседевший в войсках служака и не предполагал, что сабли способны двигаться с такой скоростью! Моментально разогнавшись, две полосы стали сплелись вокруг хозяина в тугой кокон без просветов и изъянов. И это не было просто защитой! Юноша непонятным образом ввинтился между выставленными пиками и врубился в живую плоть. Короткий вскрик кого-то из новобранцев, строй дрогнул, сломался. Некоторые пытались добраться до неприятеля, другие, мешая, отступали от диковинной угрозы. Когда десятник разглядел юношу, тот наседал сразу на троих. На фоне свистящего мелькания его чудовищных клинков стражники отмахивались вяло и бестолково. Через секунду один из них с хрипом повалился на землю. Требовалось срочно спасать и воодушевлять людей, кое-кто и так принялся слишком резво пятиться к лесу.
— В атаку! Держись, ребята! — рявкнул десятник и с подзабытой прытью понесся в обход свалки.
Пока он забегал в тыл неприятелю, пал еще один стражник. Окаянный привратный дезертир так и не появился в драке, их осталось лишь трое. Воспользовавшись стараниями солдат, кое-как отвлекавших внимание разбойника, десятник подкрался ближе, ударил в спину. Прием далеко не рыцарский, но не видавшему же виды пехотинцу думать в такой миг о приличиях! Да и что проку? Съежившийся вроде кокон внезапно огрызнулся, клинок отбросило, едва не вырвав из руки. И ветеран поклялся бы, что юноша при этом не оборачивался! Опять полезли в голову бессвязные мысли о нечисти и колдовстве. Рухнул следующий солдат. Бой, не заняв и пары минут, был безоговорочно проигран. Спасать оставалось только честь.
Дико закричав, десятник кинулся вперед, нанося неистовые удары со всей возможной силой и быстротой. Словно поняв решение командира, с другой стороны налег последний стражник. Юноша… Юноша спокойно отразил обе атаки одновременно, а затем и вовсе изящным пируэтом выскользнул из клещей. Теперь приспел их черед обороняться. Десятник стремительно, хрустнув суставами, развернулся на месте, и тут на него обрушился ураган. Чудилось, целая сотня хищных лезвий единой стеной ринулась на жертву, добротный доспех застонал под бешеным натиском. Ветеран защищался, как умел, пожалуй, он превзошел самого себя, однако раны множились с пугающей скоростью. До поры это были мелкие порезы, ничего серьезного, он почти не чувствовал их. Струйки теплой крови побежали по коже. Долго он так, конечно, не выдержит, но пока сил еще хватает! Черная тень скользила вокруг, не зная ни милосердия, ни усталости. Последнему стражнику, вечно оказывавшемуся позади своего командира, никак не удавалось вступить в бой. Наконец, отчаявшись, он прыжком рванулся на свободное пространство и тотчас получил страшный удар в лицо. Десятник не смог даже проводить взглядом падающее на землю тело товарища — ураган налетел с новой яростью. Лязгнув о пластину доспеха, переломилась одна из сабель разбойника. Старик едва успел обрадоваться такому повороту, как понял, что это его не спасет, — короткий, уродливый обломок клинка продолжил порхать по-прежнему. Прячась за своим большим собратом, он внезапно вынырнул откуда-то снизу, зацепив, пробил кольчугу и вспорол живот.
Ветеран выронил оружие, пошатываясь, поднял глаза на победителя. Юноша посмотрел в ответ. Все то же ровное дыхание, ледяной умный взгляд без тени злобы или торжества. «Дьявол!» — попытался выкрикнуть десятник, но волна крови подкатила к горлу. Разбойник шагнул ближе.
— Славная была сеча, — проговорил, занося саблю…
XI
Костер разложили под утро. Долгий переход вдобавок к бурным ночным событиям до крайности измотал людей, которые ныне валялись там, где их застал отбой, прямо в траве и опавших листьях, словно порубленное воинство. Никто не сомневался — с рассветом начнется погоня, однако понукать спутников сейчас было бы жестоко. Да и, скорее всего, бесполезно.