Разведчик Системы
Шрифт:
— Почему это? — обеспокоенно спросил отец пропавшего щенка.
— Следы мне вот эти не нравятся, — указал пальцем Хаатесс на очень странные отпечатки ног, а чуть дальше он нашёл, но уже по запаху, и засохшую лужу крови. — Это кровь кобольдов, и при этом достаточно свежая, а здесь, кроме ваших щенков никого не было, чувствуешь запах?
— Неужели их убили?! — истерично завопил сопровождавший их камнетёс Тусол.
— Да захлопни ты свою пасть! — выкрикнул Хаатесс и с размаху ударил задней лапой того в живот, — проклятая деревенщина, ты что, вообще ополоумел, в лесу кричать?! Нам только Горной ласки на наши головы не хватало!
— Прости его, Хаатесс, он же каменщик, — успокаивающе произнёс четвёртый, уже довольно старый и седой кобольд Асхет, — мы же не воины и не охотники, так что не серчай на нас.
— Позорище, — уже себе под нос пробурчал Хаатесс, — идите за мной, след отчётливый, может ещё и найдем
И тут старый Хаатесс не то, чтобы кривил душой, нет, он просто хотел поохотиться на славу. А это ему в последние годы делать по сути запретили, постоянно находя причины держать опытного охотника 12 уровня в деревне. Вождь, а по совместительству шаман, словно издевался над ним. Все же понимали, что Хаатесс начал неумолимо стареть и вместо того, чтобы дать ему заработать новый уровень и увеличить характеристику Живучесть, уже второй год его не брали на большую охоту. А с той мелочи, что водилась в округе их поселения, ничего путного и не заработаешь. Видимо, прознал-таки вождь про те нелестные слова, что Хаатесс в порыве злости растрепал в близком кругу охотников и можно сказать, боевых товарищей. Хотя каких ещё товарищей, ведь кто-то из них и донёс шаману слова недовольства. Проклятые доносчики. Ведь другого объяснения и быть не может, слишком уж круто поменялась жизнь старого охотника. Пусть со стороны это и могло выглядеть, как забота о достойном члене их деревни.
Но раздражения Хаатессу добавляло не только это. Потому как Ракхташ ему уже давно не нравился. Всегда такой добродушный и угодливый, прям злость разбирает, подумал старый охотник. Ненавижу этих двуличных тварей, что только и ждут момент, когда удастся воткнуть кинжал в спину. Ведь именно такие кобольды и были доносчиками в представлении старого Хаатесса.
Иллюстрация. Старый охотник кобольдов.
— Хаатесс, — неуверенно спросил Ракхташ, — может, нам вернуться и ещё кобольдов позвать, может, даже пару воинов? А то как-то страшно в долину идти всего вчетвером.
— Не позорься, Ракхташ! — ещё сильнее раздражаясь, прорычал старый охотник, — кто может для нас представлять там опасность? Жалкие пауки из ущелья насекомых? Или одиночные гарпии, которых из лука и твой щенок подстрелить сможет? И учти, второй раз меня из деревни глава может и не отпустить, так что шагай, не тяни время.
Кобольды понуро отправились дальше, но было видно, как им страшно и даже Ракхташ, уже не так сильно хотел знать судьбу своего старшего щенка, да и много их у него. Так что он явно не стоил того риска, которому старый Хаатесс хотел их, сугубо деревенских работников, подвергнуть. Так-то Ракхташ думал, что эти малолетние глупцы где-то задерживаются и просто хотел их проучить. Но вот отправляться в долину и по-настоящему подвергать свою жизнь опасности он явно не собирался. Да ещё и этот старик, как-то странно поглядывает на меня, подумал Ракхташ, явно задумал какую-то мерзость. Ну да ничего, вперёд этого самодовольного Хаатесса никто не полезет.
Этим же вечером. Группа кобольдов.
Горные холмы были не слишком оживлённым местом, ни добычи, ни растений и только гарпии, что летают в вышине, бросали свои взгляды на копошащихся внизу мелких сурков. И если стая этих мелких тварей забывалась, где они находятся, местные владыки неба были всегда готовы им напомнить о себе и их месте в пищевой цепочке этого мира.
Асхет сдал ещё на подходе к высокогорью, возраст, мирная жизнь в долине и здоровье старика не сделали из него готового к таким забегам охотника, а слегка обвисшая кожа намекала на отсутствие тех мышц, которые необходимы каждому кобольду на охоте.
Хаатесс уже устал порыкивать на постоянно отстающих и бесполезных деревенщин. Хотя честно говоря, другого он от них и не ждал, их третьи-четвёртые уровни были настолько никчёмны на фоне даже его старшего сына, что на их поддержку во время охоты он и не рассчитывал. Его больше беспокоило, какой именно чужак забрался в земли их племени и для какой цели посмел выкрасть тела двух молодых охотников.
Войны между племенами иногда случались, но редко когда велись в эту пору года. Все молодые и не очень самки уже понесли потомство от достойных охотников или самцов-ремесленников с позволения вождя. Тот же Ракхташ получил возможность завести так много щенков не из-за великих охотничьих достижений, а из-за своего ума и навыков в строительстве. Он ведь и сейчас строит в деревне новые жилища из камня и дерева. С одной стороны, такое жилище
Если б старый Асхет вложил единицу себе в характеристику Живучесть, он бы понял, но Ракхташ? Ему и так нет даже двадцати зим. Трусливое ничтожество, не отходящее от лагеря дальше чем на несколько миль. Само его существование позорило мировоззрение кобольдов, как вида. Тусол тоже ягодка одного поля с Ракхташем, даже запаха воина в нём не чувствуется, но из-за того, что вложил свои свободные очки характеристик в параметр Силы, хоть выглядит внушительно. Про тотальное отсутствие боевых навыков и говорить не хочется, а давать им в лапы что-то сложнее копий не хотелось категорически. Скорее себе навредят, чем врагу.
И вот с ними идти на охоту? Хаатесс уже пожалел, что взялся за это дело, но раз вождь приказал разобраться, куда делись пропавшие щенки, то он выведет свою группу к преследуемым, а дальше уже по обстоятельствам. Умирать за щенка этого Ракхташа он не собирается, но если противник будет слабым, то можно что-нибудь и придумать.
Оглянувшись ещё раз на вновь отставших ремесленников, Хаатесс понял, что сегодня им не догнать неизвестного врага. То, что это был одиночка, он успел убедиться ещё в ущелье насекомых, где тот провёл большую часть дня, слишком уж много он там наследил, нетипично, как для охотника кобольда или не дай великий Роршаг, гнолла. Да и запах у него необычный. Хаатесс лишь единожды видел и чуял ящеролюдов, когда отправился на долгую охоту вдоль реки с большим отрядом под командованием вождя. Но и тот пах не так. А любую другую местную живность он бы тоже отличил от чужака. И это явно не высокоуровневая членистоногая мразь, что вылезла из своего ущелья за добычей. Жуки вообще редко покидали их королевство, предпочитая расширять свои владения дальше вглубь горы, а в самом ущелье дышали свежим воздухом лишь их мальки, не готовые к жаре внутри гор.
— Сделаем привал на ночь, — нехотя приказал Хаатесс остальным, когда увидел довольно большую расщелину между несколькими крупными глыбами. Да, будет холодно, но он не зря взял с собой свою Системную сумку, в ней было всё необходимое для организации привала, а идти в ночное время по этой равнине, когда активизируются проклятые Гарпии ведьмы — было большой ошибкой для любого живого существа их долины. Даже смертоносные ласки не любили эти угодья, хотя местные сурки для них всегда являлись лёгкой и лакомой добычей.
— До утра след может пропасть, — сказал Ракхташ каким-то скулящим голоском. Словно не желая уходить и дальше от своего уютного дома и вести непонятную для него охоту.
— Не волнуйся, этот след я не потеряю ещё несколько дней. А вот если мы и завтра не выйдем к нарушителю, то придётся вам возвращаться к вождю одним. Так что советую получше запоминать дорогу, ведущую в нашу деревню, — с лёгкой насмешкой произнёс Хаатесс.
Эти никчёмные кобольды даже свой след на следующий день взять не смогут, а их повышенные инстинкты прямо кричат об их трусливом характере. Великий Роршаг, да как в нашем племени вообще смогли вырасти такие никчёмные трусы? Старому Хаатессу не нравился новый вождь. Слишком уж он решил поменять привычные устои кочевого племени кобольдов. Эти его каменные дома и даже некое подобие храма, вызывали у повидавшего жизнь охотника полное неприятие новой жизни. А ведь мы даже зимовать оставались в этой же долине. А такого нам предки точно не простят, где это видано жить несколько лет на одном месте. Да ещё все эти нововведения. Как до такого можно было довести племя? Как среди взрослых кобольдов могли появиться такие трусы, не участвующие в охоте и не добывающие пищу для всего племени? Что это за профессия строитель? Позорище, одним словом. Не видать этим трусам светлой памяти и уважения предков. И была бы воля Хаатесса, он бы лично перерезал глотки этим трусам Системным оружием, продлевая себе жизнь, хоть какой-то толк от этих ничтожеств был бы. Хотя может быть, он так и поступит, а то, кто его знает, может вождь и правда затаил на меня злобу, так что стоит повысить уровень именно в этот поход. И придя к этой мысли, старый охотник, невероятно довольный своей находчивостью и предусмотрительностью, радостно оскалил клыки.