Разведчик Системы
Шрифт:
Мысль, что при следующем повышении Живучести, от таких мелких ран не останется и следа, немного повышала настроение, но для этого самого повышения Живучести необходимо целых два условия: снятие барьера за пятьдесят ОС и повышение уровня за сто восемьдесят ОС. А как мне заработать такую огромную сумму ОС на Земле, всё ещё оставалось загадкой. И да, сейчас у меня было в запасе всего 53 ОС, но именно их я держу, чтобы в первую очередь повысить ранг защитной ауры, а не снимать барьер или повышать уровень. Ведь сделав первое, у меня банально нет свободных очков для её повышения, а набивать уровень, чтобы что? Вложить ещё две единицы очков в Ловкость? Или Интеллект? Да полезно, но не так, как повышение ранга источника и уровней защитной
Ещё можно будет повысить уровень моему рывку и владению оружием, но с ним всё опять же не столь очевидно. Ещё в бою я понял, что Рывок — очень специфический навык, который уж очень сильно задействует опорно-мышечный аппарат своего носителя, и проще говоря, если применять его часто, то можно очень быстро порвать себе мышцы и связки прямо в бою, а это гарантирует только одно — скорую дорогу на погост. В общем, если буду применять его один-два раза в бою — это одно, но если больше, то начну приносить себе больше вреда, чем пользы.
А вот навык владения оружием очень приятно удивил, знания применения вооружения в бою буквально всплывали чёткими образами в голове, да так, что я даже не задумывался над целесообразностью нанесения того или иного удара, я тупо знал, что если ударю так, то будет так-то, а если вот так, то по-другому. Необычный перенос и закрепление чужого опыта через эдакое «насыщение» моей памяти воспоминаниями и опытом других игроков Системы. В школе бы так, и вопрос образования вообще бы никогда не поднимался.
Сейчас же я ехал на скотобойню в местном посёлке, где бывал годика полтора назад, я тогда только-только начал работать в фирме и частенько вот так ездил по области, крышуя небольшие бизнесы. А когда до людей не доходила вся серьёзность их пошатнувшегося положения, я им это в составе нашей силовой группы наглядно демонстрировал. Жестокий мир диктует свои условия, а я просто следил за их выполнением.
— М-да, воняет тут всё так же, — скривился я, ведь скотобойня — это не только подвешенные туши в морозильнике, но сотни, если не тысячи килограмм, выброшенных отходов и потрохов. Хотя даже это дело не всё выбрасывается, частично кишечник коров и свиней используют, как оболочку для сосисок, колбасок и прочего. Те же мармеладки частенько делают с добавлением этих самых кишечников. Понятное дело, промытых, но всё равно. Что? Теперь мармелад не такой, как прежде? Бывает, я тоже немного прифигел, когда узнал, из чего делают мою чуть ли не самую любимую сладость из детства.
Правда, в прошлый раз приехал я не один, да и на воротах тогда был другой охранник, но вроде как хозяин исправно платил за крышу, и потом мы ему немного помогли со сбытом на рынке через своих людей. Глупо иметь чуть ли не у себя в руках все механизмы для реализации бизнеса и не задействовать их хотя бы частично. Некоторые моменты в своей работе я понял относительно недавно, ведь хоть изначально я и был на побегушках в стиле «съезди туда, да посмотри, что там не так» или «поймай человека и выбей долг», то вся картина в целом представляет из себя пусть и незаконный, но в целом, обычный бизнес. Займы у бандитов мало чем отличаются от займа в банке. Доступ к торговле на рынке тоже носит в себе обычный фиксированный налог за чистую точку и может считаться платой за охрану. Ведь краж у наших продавцов не было никогда, а те единичные случаи, когда уличные воришки не знали, куда и к кому они лезут, довольно быстро решались. Да и к карманникам у начальства было своё сугубо негативное отношение. Вот и не прижились такие спецы у нас,
В общем, дел делалось много, но сказать, что они были слишком вызывающие и бесчеловечные, что по отдельности, что в общей сумме и не выходит как-то. Те же госструктуры не спрашивали меня, почему я не хочу стрелять в подростка, вооруженного египетским Калашом, а просто приказывали мне это делать. И делать приходилось, ибо если не я его, то он меня. Что? Хотя опять же, всё это сугубо точка зрения, ведь на то и существуют войска, дисциплина и устав, чтобы задача была выполнена, несмотря ни на что. Это в бандитской среде появились лазейки и хитрости. Но с другой стороны, к крысятничеству я так и не смог привыкнуть. Взять того же Роки, ну вот нормальный мужик, но что-то в нём меня всегда напрягало, наверное, это его глаза, действительно, как у крысы. Вот не удивлюсь, если это он меня слил, вот вообще ни разу. Ну ладно, не о том сейчас разговор, в общем ненавижу политику, вот и всё.
— Здравствуйте, Вы по поводу работы или мяса закупить приехали? — спросил меня довольно живенький и сухой старичок в будке охраны возле ворот.
— Не уверен насчёт работы, но начальство у себя? Я из городского мясокомбината. Хотим предложить закупать у вас мясо и прочие органы, если устроит цена и сроки поставок, — на что только не пойдёшь ради встречи со старыми знакомыми. Или вы думали, что я везде представляюсь сотрудником агентства «Розовый домик» и меня свободно пропускают? Тут мозгами работать надо и искать к каждому человеку свой подход. Иногда даже физический.
— Да, у себя, в том белом здании, — указал мужик рукой на небольшой административный домик в углу, подальше от цехов самого комбината и точно в самом дальнем угле от противоположного, куда выбрасываются отходы.
— Спасибо, — махнул я ему рукой, заезжая на территорию. Орущее со стороны загона «Му!» на территории свидетельствовало о завозе «свежей» партии животных, та-а-к, это хорошо. Теперь нужно сделать моё дельце, без панических криков и лишних вопросов со стороны сотрудников комбината. Зайдя в здание, откуда слышался мат мужиков, я увидел, как парочка из них гонит особо крупного быка по коридору из металлопрофиля на немного погнутом уже каркасе, но тот не очень-то на это внимание и обращает, а скорее, пытается развернуться в таком узком месте. Всё же животные тоже умеют чувствовать смерть, а место, где ранее убили десятки тысяч таких, как он, должно было пропитаться этой энергией очень сильно.
— Давай, зараза. Пошёл! — кричал дедок, стуча деревянным бруском по жопе быка.
— Василич, да не пойдёт он. Чует сволочь смертушку.
— Вот же, жопа бронированная, — нанеся ещё пару ударов, у них получилось сдвинуть быка от силы на два шага назад. Но получилось же!
— Давайте помогу, — подойдя к ним с уже проявленной глефой, я стал немного сбоку от быка и под удивлённые взгляды легонько ткнул того остриём сбоку от хвоста.
— Стой, придурок! — заорал на меня дедок, но немного опоздал. Нет, таким ударом я быка конечно не убил, а всего лишь уколол того в одно из самых чувствительных мест. Но этим самым я заставил его побежать вперёд, да так, что не каждая машина сможет.
— Что ты творишь, урод! — отбежал от меня, как от чумного, мужик с этой стороны.
— Да кто ты, сука, такой!? Ты что наделал? — спасла меня ограда смертельного коридора, не будь дед с той стороны, то я уверен, что он приложил бы меня бруском не хуже, чем того быка.
— Так побежал, — улыбнулся я, указывая рукой на зверюгу и умело прикидываясь придурком, а потом, недолго думая, побежал вслед за быком, когда тот выбил дверцу с той стороны коридорчика смерти и выбежал на разделочную линию. Ну прямо, как лис в курятнике. Только курами были люди, что бежали от быка через загородку, а лисом, следовательно, был бык, который хотел затоптать каждого из них за свою поколотую жопу.