Разведчик. Заброшенный в 43-й
Шрифт:
Игорь полз за немцем, и как только тот замирал, толкал его стволом автомата в подошвы сапог.
– Ползи, а то свои убьют. А в Сибири лучше, чем в могиле.
Пули то били в землю, то летели поверх голов.
Разведчики уже удалились от траншеи на полсотни метров. Даже для винтовки или автомата это – плевое расстояние. А сейчас ветерок, осветительные ракеты на парашютиках раскачивает, свет колеблется, и все вокруг кажется зыбким и неверным, давая тени то справа, то слева.
Вскрикнул сзади Колтунов. Игорь хотел
– В первую очередь – немца прикрывать, дорогой ценой он достался! Сколько групп из немецкого тыла не вернулось…
Самохин, желая побыстрее убраться от траншей, допустил роковую ошибку – он пропустил мину. Проведя руками перед собой по земле, он решил, что путь чист и свободен, пополз вперед – и вдруг прямо под ним рвануло. Тело подбросило вверх, огонь, дым, тротиловая вонь…
Игорь первым делом посмотрел на немца – жив ли? Перед переходом последней линии траншей ему за спиной привязали веревкой его же портфель с документами. И у разведчиков руки для возможного боя свободны, и портфель может прикрыть спину немцу от шальной пули или осколка.
– Дитрих, ты жив?
– Что это было? – повернулся к нему немец.
– Мина.
– О, майн гот…
Момент был тяжелый. Немецкие траншеи рядом, немцы видели, где сработала мина. Игорь еще подумал – сейчас закидают гранатами или расстреляют из пулемета.
С наших позиций заметили стрельбу и взрывы у немецких позиций и поняли – из немецкого тыла кто-то прорывается. С небольшой задержкой открыли огонь – из пулеметов и минометов по немецким позициям. Огонь с немецкой стороны стал слабее.
– Вперед, бегом! – приказал Игорь.
Это было очень опасно и рискованно. Могли быть еще мины, в темноте, совершенно случайно, могли подстрелить свои.
Немецкий офицер не хотел вставать под огнем, прикрывал голову руками. Кляп изо рта он уже успел вытащить, но кричать и взывать о помощи, если он уже на «нейтралке», по которой лупят из всех стволов да еще с обеих сторон, было бессмысленно.
Игорь вскочил сам, рывком поднял за ворот гауптмана – откуда только силы взялись? Стволом автомата толкнул его в спину:
– Вперед, а то застрелю!
И гауптман, спотыкаясь о комья земли и попадая в воронки, побежал. Игорь держался за ним.
Завыли мины – это уже немцы отвечали огнем.
– Ложись! – скомандовал Игорь.
Немец упал и прикрыл голову руками.
Мины взорвались с большим перелетом.
– Вперед!
Они успели пробежать еще с полсотни метров, когда снова раздался нарастающий вой падающих на излете мин – их становится слышно секунды за две-три до падения.
– Ложись!
Опять перелет, но уже ближе – в немецкой траншее явно был корректировщик огня.
– Ползем. Ищи большую воронку…
Минометные мины оставляют воронки мелкие, в таких не укрыться даже одному. Другое
И в это время раздался вой мин и четыре разрыва, совсем рядом. Если бы они не успели укрыться, обоих посекло бы осколками.
Игорь не знал, далеко ли еще до своих, и решил переждать обстрел в воронке. Считается, что снаряд или мина дважды в одну и ту же воронку не попадает. И то, что они смогли удалиться от немецких траншей так далеко, уже сама по себе счастливая случайность, чудо. Не зря говорят, что пьяным и новичкам везет. Первый его выход в тыл – и из всей группы он единственный остался в живых.
Через четверть часа стрельба стала стихать, лишь изредка звучали одиночные выстрелы с обеих сторон.
– Ползем, вперед!
Они выбрались из воронки. Сколько преодолели – непонятно, и вдруг раздался окрик:
– Стоять! Кто такие?
– Ты еще пароль спроси. – Игорь выматерился. Не любитель он был пользоваться сим лексиконом, но немцы такие выражения не применяли, и это убедило часового лучше всего.
– Ползите сюда! Сколько вас?
– Двое. Я – из разведгруппы, и немец, «язык».
Они быстро добрались до траншеи. Первым схватили за руки и втащили в траншею немца, а уж за ним – Игоря.
В траншее находились несколько бойцов, и все они были в ватниках – в мае ночи еще прохладные.
– Боец Катков, тридцать шестой стрелковый корпус, двести пятнадцатая дивизия.
– Э, куда тебя занесло… – покачал головой один из бойцов. – Да они на левом фланге, километров двадцать пять отсюда.
К ним подошел еще один боец в каске и в ватнике. Однако по тому, как вытянулись перед ним бойцы, Игорь понял – перед ним командир роты или батальона.
– Так это из-за вас такой шум?
– Так точно!
– Даньшин, забери у разведчика оружие и конвоируй обоих в ПНШ по разведке.
Сам пошел впереди.
Какое-то время они виляли по траншее. Потом она повернула в тыл и стала не такой глубокой, а они выбрались на землю.
Отошли изрядно.
Командир остановился. Погон на его ватнике не было, а если бы и были, ночью знаки различия не увидишь.
Офицер включил фонарик и направил луч света в лицо Игорю. Тот зажмурился.
– Даньшин, у тебя перевязочный материал есть?
– Так точно, товарищ комбат.
– Перевяжи разведчику руку, кровь у него на предплечье.
Игорь удивился – когда это его зацепило? Боли он не чувствовал.
Офицер перевел луч света на немецкого офицера:
– О, немец! А что это у него на спине?
– Его портфель с документами.
– Жирный карась! Отдай его нам!
– Не могу, товарищ комбат. Из-за «языка» уже не одна группа погибла. Из нас четверых я один остался. Как можно?