Разведчик. Заброшенный в 43-й
Шрифт:
В этот же котелок, где был суп, ему плеснули черпак жиденького чая и дали к нему два куска пиленого сахара.
Солдаты пили чай вприкуску с сахаром и нахваливали. Игорь же поневоле сравнивал, как кормили в его время в армии и как кормят здесь. Разница была существенной.
– Так, набили брюхо казенным, теперь пора свое поесть. Идем! – подошел к Игорю давешний солдат.
Они вернулись в землянку. Подмигнув Игорю, солдат достал из-под нар натуральный немецкий ранец из телячьей кожи и вытащил из него две банки консервов.
– Тебе, –
Тот понял, что должен что-то сделать, но что?
– Зажилил? Доставай, пока старшины нет, пропустим по двести грамм…
Понятно, что речь о спиртном – но где оно?
По примеру солдата Игорь заглянул под нары и обнаружил там «сидор», довольно туго набитый и тяжелый. Выудив его, он водрузил мешок на нары и открыл. Консервы, бутылки с разноцветными наклейками…
– Что пить будешь?
– Все, что горит, – хохотнул солдат.
Да, узнать бы еще, как его зовут…
– Тогда вот это, – выбрал Игорь бутылку. Посмотрел на этикетку – французский коньяк.
– Мне бы попроще чего, а коньяк клопами пахнет, – авторитетно заявил солдат.
Покопавшись в «сидоре», Игорь нашел в нем бутылку рома. Семьдесят градусов, крепкое пойло! Он протянул бутылку солдату.
– О, другое дело! – обрадовался тот. – А коньяк пей сам.
Солдат вытащил две кружки. Игорь плеснул себе граммов сто – сто пятьдесят, понюхал. И откуда появился этот миф о клопах? Запах даже очень благородный.
Они чокнулись.
– Ну, за нашу победу, – сказал тост солдат, и они выпили.
Приличный коньяк!
По правде сказать, Игорь пил коньяк всего третий раз в жизни. До армии денег на такие напитки не хватало, в студенчестве пивом с парнями баловались.
Игорь скосил глаза: на котелке, что стоял на нарах солдата, было выцарапано: Колтунов С. С – наверное Сергей. Но уже хорошо, что хоть фамилию узнал, в армии обращаются по званию и фамилии.
– Закусим по-взрослому! – ощерился Колтунов. Он вытащил из ножен финку и ловко вскрыл банку; то же самое проделал с банкой Игоря. Поддев содержимое банки ножом, Колтунов отправил его в рот, а прожевав, сказал:
– Надо было у повара хлеба выпросить. Чего не ешь?
Игорь покрутил в руках банку, прочитал надпись – текст на этикетке был на немецком языке.
– Тунец. Произведено в Норвегии.
– Ты разве немецкий знаешь? – изумился Колтунов.
– В школе учил, – соврал Игорь.
– Так и я учил, да не помню ни черта. Знаю только то, что на фронте нужно – «хальт», «хенде хох», «капут». Да ты ешь, не отравишься. У немцев жратва вкусная, со всей Европы нахапали.
Илья отковырял ложкой кусок, прожевал. Вкусная рыба, с приправами – перчик черный, лавровый лист. Пожалуй, не хуже, чем из современных супермаркетов, если не лучше.
– Давай еще по одной, сегодня в рейд не идти.
– Откуда знаешь?
– Старшина сказал – дивизионная разведка
Они разлили спиртное по кружкам, выпили.
Только опустели кружки, как в землянку ввалились солдаты.
– Вот жлобы, пьют втихаря!
– Вас дождаться – усохнуть можно, – парировал Колтунов.
– Серега, плесни, – подставил кружку один из вошедших.
«Ага, Колтунова Сергеем зовут», – сообразил Игорь.
Выпив и закусив трофейными консервами, разведчики начали разговоры, и в первую очередь – о положении на фронтах, о немцах, о том, что американцы никак не откроют второй фронт, хотя в сводках Совинформбюро вчера объявили о капитуляции немецких и итальянских войск в Северной Африке, а сегодня – о самороспуске Коммунистического Интернационала. На комитет долгое время возлагали надежды, мол, смогут поднять в своих странах антифашистское движение. Но поскольку надежды не сбылись, И. В. Сталин распорядился прекратить его финансирование, в СССР валюта была крайне нужна и важна.
Потом некоторые бойцы рассказывали о тяжелой жизни в тылу и даже зачитывали отрывки из писем от своих родных.
Игорь только слушал, впитывал в себя услышанное как губка и старался запомнить. Он уже понял, что попал в действующую армию, осталось только выяснить участок фронта – все же историю в свое время он учил.
Они трепались до вечера, часа два или три, а потом дружно улеглись спать – нечасто разведчикам удавалось поспать ночью. Это время суток – для рейдов в немецкий тыл, за передовую – самая работа.
Игорь же долго не мог уснуть, слишком разительные перемены произошли в его жизни. Застолье, визит к стоматологу, и – нате вам! – фронт сорок третьего. У любого шок будет! К тому же он нешуточно волновался, переживал. В армии он отслужил, но переводчиком. Здесь же – разведка, иная специфика, а у него знаний и навыков – ноль. Первый же выход – и он может подвести всю группу. Эти парни, что весь вечер сидели рядом с ним и балагурили, могут погибнуть из-за него.
Что делать? Пойти к командиру и все как есть рассказать? Так ведь не поверят, подумают, что струсил, от трудностей бежит. И результат предсказуем: либо в НКВД, либо пехотинцем на передовую. Там тоже опасно, но не так, как в разведке.
После долгих раздумий он решил – пусть все идет своим чередом. Раз судьба забросила его сюда, он с достоинством будет нести свой крест. Наши отцы, деды и прадеды не трусили, а он чем хуже? К тому же у него козырь в рукаве – отличное знание немецкого, языка врага, это может выручить в трудную минуту. Приняв такое решение, Игорь почувствовал облегчение на душе и уснул.
Утром подъем, завтрак – от такого распорядка Игорь еще не отвык. Только в его подразделении еще физзарядка была, а на фронте кто разминкой заниматься будет?